Медный век. Последний поход бал Изана

— Спасибо, отец, я принесу ему жертвы.

— Да, неплохо бы… Еще я вот что понял. За взрослым именем, вернее — за помощником, отправляются все, когда возраст приходит. Имена находятся, а вот помощники — не у каждого, нет. Многие просто рассказывают небылицы. Вот Варах, например.

— У нас гуры сказывали о помощниках. Кто приметливый, тот видит их в людях. С ними можно разговаривать, даже с чужими, если знать как.

— Что же, я напрасно рассказываю? И так видно?

— Мне не открыто. Но некоторые гуры видят. Они так и говорят, что на деле не человек ищет, а помощник ищет человека. Находит и зовет в иной род. Взрослые люди — в двух родах сразу, а некоторые в трех. Мне трудно понять. Может быть, это значит, что ты не один с таким союзником?

— Вот ты остёр, Асуга! Думаю, незачем продолжать сегодня. Спать пойдем! Хотя, постой, второе-то дело как же… О жертвах хочу поговорить, как раз к слову приходится… Когда ты последний раз отправлял жертвы деду, бабке и другим нашим на Той Стороне?

— У нас в Святилище общие обряды и жертвы. Каждый день.

— Понимаю. Я не о том. О жертвах для нашей родни спрашиваю.

— Разве недостаточно? Обряды иногда творит сам гур Махариш, я всех поминаю, чего же лучше!

— Ну, я так и думал. Есть разница. Как между мамиными гостинцами и едой из общего жбана. На Той Стороне наши ушедшие попадают на пир к тамошнему Хозяину, и, по правде говоря, среди тех удальцов нет никого, кто не наделал бы дел на Этой Стороне и не заслуживал бы искупления в аду. Сидя у корней Великого Древа, Хозяин ест, пьет, слушает песни и сказы о прибывающих богатырях и веселится, забывая про судилище. Да, он тоже несовершенен, в нем осталось человеческое. Он был когда-то таким же, как мы, пока в начале времен не умер первым из людей и не отправился на Ту Сторону, чтобы встречать остальных. Служение такое. Так вот, пока мы, поколение за поколением, продолжаем жертвы и песни и длим ими пир Хозяина Справедливости, он не начнет суд над нашими предками. Так мы выкупаем для них отсрочку от круговорота. Конечно, и этой отсрочке будет конец когда-нибудь. Но не раньше, чем мы забудем про жертвы! И пусть та отсрочка закончится не на тебе и не на мне. Если когда-нибудь станет жалко отдавать добро на это, вспомни лица отца, деда, всех близких, кто уже ушел, и жадность пройдет. Я хотел бы, чтобы ты уже начинал подхватывать эти дела у меня, выстраивал привычку. Вдвоем надежнее. Как ты понимаешь, у меня есть и своя прямая забота, чтобы ты принял это к сердцу… — усмехнулся бал Изана.

День третий. Середина осени

Следующим утром на рассвете бал Изана принимал гур Шатур Рохита. Тот прошлым вечером прибыл вместе с другими гурами из Большого святилища, чтобы проследить за точностью обрядов и за соблюдением обычая во время похорон. Балли Варах приходилась гур Рохиту дальней роднёй. Гур одних лет с бал Изаной и даже носит такой же знак подмышкой. Гур Шатур Рохит — не выше среднего человека, но худоба прибавляет ему роста. Лицо его не совсем цветуще выглядит, бледно и покрыто мелкими морщинками, особенно вокруг глаз. Выражение непроницаемо, а темные зрачки смотрят внимательно и пронизывающе из-под полуприкрытых век. Как и все гуры, он избегает мясного. Одежда гур Рохита, даже зимняя, всегда только из войлока или тканины — крапивной либо шерстяной, крашеной в цвета земли и солнца.

После того, как для Вышних и предков было сделано все, что должно, бал Изана принялся угощать гостя лёгкой трапезой из козьего сыра с травами, занимая беседой. Сам он, как и все воины, предпочитал дичину и снисходительно поглядывал на еду гура.

— … есть у меня родич, большой охотник-добытчик, прямо удивительной удачи. Однако не любят его у нас, задирают. Встретил его с добычей три дня тому. И перед тем совсем незадолго встречал, и опять с ношей из лесу. Вот наш с ним разговор.

Спрашиваю его: «Зачем так надрываешься? Столько твоим не съесть!»

— Закопчу на зиму, — отвечает.

Я ему: «Ты что ж, зимой на охоту не пойдешь?»

— Пойду!

— Тогда зачем тебе столько копченого? Свежатина же лучше? Зимой и принесешь. Зачем тебе полутухлая копчёнка?

— Вовсе не полутухлая! В ледник-погреб схороню, дедом еще копанный! У нас погреб особый, как дед положил туда лед, так он там и лежит, подтаял самую малость только. Да и вдруг не будет зверя?

— Почему не будет? Ты разве предков прогневил? И скот на что?

— Скот резать не буду, буду растить!

— Если скот копить, тебе не хватит пастбища. У соседей не выпросишь, им самим нужно!

Стоит, глазами моргает. Только чувствую я, что не достучался до него, слов верных не нашел. Что посоветуешь?

Гур Рохит сплел пальцы рук на колене и ответил: