Медный век. Последний поход бал Изана

— Попробуй сказать ему так: Повезло? Уважь предков. Это они послали обильную добычу, освободили от лишних трудов, чтобы у тебя было больше времени для почитания Вышних. А не для того, чтобы копить или выменивать что-то, отравляя соседей их же завистью. Это испытание тебе. Как и всё в этой жизни, впрочем. Поделись добычей и с родичами, и тебе будет что сказать там, где ничто не остается скрытым. Если Вышние сочтут, что ты плохо проходишь проверки, они перестанут испытывать тебя, заскучают и отвернутся, и ничего хорошего из этого не выйдет.

Если и этого не услышит твой добытчик, то, думаю, словами его не убедить. Тогда у него, наверное, недуг. Может быть, он все семейство уже заразил. Великий охотник, говоришь? Ему на выселках не лучше ли будет? Ты, я слышал, уже отселил сколько-то людей наполдень… Хотя, нет. Он там, может быть, пропадет безвестно, а надо бы пример показать…

— Пример?

— Много зверя он бьет? Больше, чем семейству надо?

— Много больше!

— И как со здоровьем у него? От колдовства изобиженных животных у людей пухнут суставы.

— Не слышал я, чтобы он жаловался. Да и как на охоту ходил бы, опухший-то?

— Значит, хороший заклинатель его пользует. Да только не убережется, накличет встречу с Арани, лесной хозяйкой. Она слышит горе зверей. У балов с ней и так мир худой, она не простила нам то давнее пожарище. Если сорвет свой гнев на нем, здоровые балы целей останутся. Вот и пример будет для всех, не то, что наши увещевания…

— Воистину, гуры видят важное за обыденным! Неужто и мой Асуга тому учится? А вот и еще случай к разговору был у меня на пути сюда. Прошу твоего объяснения, гур!

— Если откроется. Что же?

— В тот день я отослал повозку вперед, в эту сторону. Сам шел следом, краем леса, следы высматривал. Со мной собаки, вот эти. Солнце, безветрие, теплынь! Псы мышкуют в траве, забежали вперед. Тихо, слышно как листья падают с веток. И вот навстречу — березка, не облетела еще, горит на солнце. Вся трепещет, звенит даже. Тут в груди стукнуло и уши заложило, зазвенело. Оборачиваюсь и вижу — стоит кто-то на тропе, где я только прошел, улыбается, молчит. А во рту поблескивает желтое.

— Вот как? Узнал его?

— Не узнал, смутно как-то всё было и быстро. Опускаю тихо руку на молот, глазами по сторонам кошусь, других высматриваю. Глянул на того, первого, а его и нет. В тот же миг я и пропотел весь!

— Что-то еще?

— Да как сказать… Не пойму, почему собаки не предупредили. Теперь всё.

— А видел ли тень от того, с солнцем во рту? Ноги его видел? На Вараха не похож ли?

— Не приметил. Сказываю, как во сне всё было. Но не во сне, верно.

— Нескучно сказываешь, бал. Если тот улыбался — это, должно быть, неплохо. Обдумаю, переговорю со старшими. Дам тебе знать. Вышние да охранят тебя и твоих…

— Подожди, гур, посидим ещё… Я видел вчера Лису мельком, издали махнул ей. Вокруг нее все время люди, как стена. Ты помнишь свадьбу Кабана и Лисы? Какие они были! И мы! Небо горело от нас тогда! Ты в тот день на брагу налёг и с непривычки потом пел что-то старинное. А Рысь всё драться хотел с местными, еле угомонили его с какой-то Змеёй. А я… да что там… И теперь как же? С Лисой-то? Так и отправят вместе с Кабаном под землю — а ведь ему того не надо — и мы будем смотреть, да мёд пить? Отобьём! Ночью, в саже! У себя поселю, ты имя поменяешь ей…

— Будет распря. Ты же знаешь, будет непременно. Даже если сможешь удержать Лису, во что я не верю, сколько твоих и не твоих людей отправится на Ту Сторону до времени? Они нужны здесь. Ты, возможно, не всё знаешь, я расскажу в подходящее время. Да и что за жизнь у вдовы — как сухие листья жевать до конца дней… И запозорят еще… Разве не лучше, как в сказе — жили счастливо и умерли в один день! Как матушка твоя!

— Не люблю я эту присказку… Матушка уморила себя… А воины пусть отправляются! — бал Изана выпрямился и повел подбородком — Всякое и раньше бывало. На это нечего смотреть, на то они и воины! Лиса высокого рода, вашего, не забыл? Что ж нам теперь? Неужто Вышние…

— Оставим-ка Вышних на небе, бал. Послушай… Заведено не нами — если во время похода или на охоте или еще где ушел на Ту Сторону важный муж, то бойцы, бывшие рядом, отправятся за ним. Они знают об этом и будут биться за старшего, как за себя. Оттого наши и побеждают всегда, когда их ведет высокородный бал. Ну, почти всегда.

Если какой муж ранен или заболел, то его жены и слуги будут ухаживать за ним, и им не надоест, и они не устанут. Потому что, если муж уйдет на Ту Сторону, они пойдут за ним. И поэтому же молодые жены будут очень любить своих немолодых супругов. Очень! И с животными также, и с оружием. Которое подвело хозяина, будут утоплено или захоронено, но не вместе с ним, понятное дело.

Это важно! Неужели ты хочешь поломать? Да, я знаю, сейчас речь о Лисе, не о ком-то там… Однако даже ради нее разве другие балы позволят тебе разрушить порядок? Опасно для каждого! И для тебя, кстати, тоже. И для меня. И незачем так… У тебя лицо побурело…

— Я вспомнил о Хари. Что же до Лисы, то я не буду просто так сидеть и …