Медовый месяц в Греции

Ник несколько раз передумывал, выбирая ресторан. И даже сейчас он не был уверен в конечном выборе, хотя не сомневался, что Дарси оценит и еду, и атмосферу. Сервис и кухня были на высшем уровне, а потому забронировать столик в «Москофилеро» было почти невозможно… если, конечно, ты не знаешь владельца ресторана тысячу лет. Ник знал. Но вот расположение этого заведения… Вот где настоящее искушение. «Москофилеро» находится в Пирее, то есть совсем близко к его дому над гаванью. Через пятнадцать минут после того, как он оплатит счет, они с Дарси могут оказаться в его гостиной, потягивая дижестив. А вот что они будут делать через час…

Каков его план? И есть ли он вообще? С другими женщинами такого вопроса никогда не возникало, но Дарси… она другая. Помимо того что она вызывала в нем совершенно особенные чувства, она выставляла, как колючки, свои защитные инстинкты. Плюс только что отмененная свадьба. Нику не хотелось спешки. Но саму Дарси – хотелось. Так что нужно было увериться в том, что они ждут друг от друга одного и того же: взаимного удовлетворения и партнерства, пусть и кратковременного, в сексе. И никаких упреков потом.

Он поинтересовался: желает ли она ужинать рядом с гаванью или предпочитает остаться в центре Афин.

– С удовольствием побываю на побережье, – ответила Дарси, когда они встретились в вестибюле.

Ее согласие не слишком успокоило его нервы. А вот ее смех, когда они вышли на улицу, – да.

– Ник Костас, человек о многих автомобилях. Никогда не угадаешь, за рулем какого ты будешь в следующий раз.

К Парфенону они ездили на «астоне-мартине». Ему нравилось быть за рулем машины, которую он готовил к аукциону, сам выбирал, для которой у него не было на примете определенного коллекционера, – есть время опробовать и как следует прочувствовать автомобиль. А вот этот вишнево-красный родстер «ягуар» на аукцион не попадет. Уже несколько лет это личная машина Ника. На ней он ездил в Греции. А в Нью-Йорке – на «корвете-стингрее» 1966 года.

– Если угадаешь год сборки, получишь приз, – сказал он Дарси.

– Хм. Дай-ка подумать. Обтекаемый корпус, утопленные фары. – Она заглянула внутрь. – Четырехступенчатая механическая коробка передач.

Выпрямившись, она произнесла:

– Думаю, шестьдесят… пятый.

– Очень близко. Шестьдесят шестой.

Она наморщила носик:

– И какой же приз меня ждет?

Вопрос, которого он ждал. Ник почувствовал напряжение, но все же беспечно пожал плечами:

– Я собирался посадить тебя за руль.

– Тогда это скорее наказание, – рассмеялась она, – здесь руль не на той стороне.

– Это для Штатов не на той, – уточнил Ник.

– Оттого машина стоит еще дороже. Думаю, ты и сам знаешь.

Ник довольно кивнул, ему была приятна ее осведомленность.

– В 1966 году было произведено менее тысячи моделей с правым рулем.

Когда они подъехали к ресторану, там было полно народу. Их провели к столику в приватной зоне у окна, откуда открывался чудесный вид на гавань. День угасал, солнце садилось. Лодки и прогулочные суда возвращались в бухту на ночь.

– Я могла бы сидеть здесь вечно, – прошептала она. – Море так… завораживает.

Ник пожал плечами. Он понимал, о чем она говорит, хотя и не мог выразить словами. Зрелище завораживало и его тоже. Вот чего ему так не хватало на Манхэттене, вот почему он знал, что ни за что не продаст свой дом в Афинах, даже несмотря на то, что проводит в нем совсем немного времени.

К ним подошел одетый в черное официант и принял заказ на напитки. Дарси выбрала бокал белого вина. Ник заказал то же самое. Спустя минуту им принесли вино и комплимент от ресторана – тарелку с оливками, сыром и хлебцами.

– Кристос передает привет, – сказал официант.

– Кристос? – спросила Дарси, когда они с Ником остались одни.

– Хозяин. Мы с ним давние друзья.

Она подняла бокал:

– За давних друзей!

Ник тоже поднял свой бокал, но предложил иной тост:

– И за новых друзей.

Она улыбнулась в знак согласия. Бокалы соприкоснулись с легким звоном.

– Знаешь, Ник, а я действительно считаю тебя другом, хоть мы и знакомы всего ничего.

За то время, пока она произносила эту фразу, слово «друг» потеряло свою привлекательность.

– И ничего более?

– Симпатичным другом, – она подняла брови, – так лучше?

– Немного. Мое эго говорит тебе спасибо.

Дарси подцепила оливку с блюда и отправила в рот, а рот Ника моментально наполнился слюной и тут же пересох, когда она спросила в свою очередь:

– А кем ты считаешь меня? Если хочешь меня разочаровать, можешь придумать что-то еще. Мое эго тоже скажет тебе спасибо.

Ник усмехнулся:

– Наверное, нужно признаться, что изначально я рассматривал тебя как восхитительный способ развеяться.

– Это когда ты предложил отвезти меня в гостиницу. – Она понимающе кивнула, выбирая вторую оливку. – А потом ты счел меня отличной возможностью утихомирить мать и бабушку.

– Прелестнейшей возможностью.

Она комично захлопала ресницами и рассыпалась в благодарностях.

– И теперь, после того, как ты угробил целый день, таскаясь со мной по развалинам, – мы приятели.

В другое время Ник просто рассмеялся бы. Но сейчас он тщательно взвесил ее слова и свой ответ.