Мэгги Кэссиди

Жар подымается к потолку. Пар – к окнам. Буйные окна прочих домов и субботних вечеринок сияют, проливаются расплавленным горячим золотом реальной жизни. Я весь употел, здоровенный спортивный свитер меня просто убивает, от него жарко, рожа вся мокрая, мне стрёмно на собственном празднике. На кухне народ постарше уже клюет носом, по последней рюмашке, песняка давит; в игровой молодежь начинает играть в почту, и ликующие парочки выскакивают в остывшую гостиную с окнами, заметеленными темной вьюгой, пообжиматься. Мэгги – звезда. Кровгорд, Моран, Куинн, Трумэн, даже Елоза, все ее то и дело тягают в гостиную ради страстных поцелуев – у меня же лицо все горит от ревности. Я утаскиваю ее, когда бутылочка показывает на нас.

– Ты сегодня целуешься с Кровгордом как ненормальная.

– Так ведь так и надо, балбесина. Правила такие.

– Ага, но ему это нравится – и тебе нравится.

– И что?

– И то – что мне, – я хватаю ее, весь дрожа; она вырывается. – Ладно, ничего.

– Старый ревнивец. Пойдем назад.

– Почему так сразу?

– Потому что – я тут замерзла – Послушай! они хохочут! – И она удирает в нагретые комнаты, я тащусь за ней, опустело томясь. Меня бросает то в жар, то в холод, и когда мы в следующий раз забегаем в гостиную, она бросается мне в объятья, кусает меня в губу, и я чувствую слезу у себя в ушах, влажно.

– Ох, Джек, люби меня сегодня! Все эти парни меня домогаются! – А Джимми всю меня облапал.

– Так не давай им!

– Балбес ты балбес. – Обхватывает себя руками у побелевших окон. – Смотри, снегом все окно завалило – Господи, неужели папе пришлось в эту непогодь на работу идти – Домой нужно позвонить – Может, у Роя машина застряла. – В моих объятьях, угревшись, задумчиво: – Ты слыхал, как одна из тройняшек Клэнси умерла, вот как бывает – сначала горло заболело, а потом сгорела за день – я б тебе много чего про это рассказала, только так жалко, что прямо сердце разрывается, поэтому я лучше не буду.

– Ты всегда только плохие новости по всему Южному Лоуэллу собираешь всегда всегда.

– Просто я так боюсь, что у нас дома что-то плохое произойдет – А про Эдди Коледану слыхал? Ты же Эдди знаешь, он сейчас в больнице, грузовой лифт с четвертого этажа упал на текстильной фабрике, он там ткачом работал, что-то сломалось, и лифт стал падать, а на него внутри груз свалился, правда ужас какой? Ох, ну почему только у тебя на дне рождения такие мысли в голову лезут?

– Мэгги – Мэгги.

– Как мой малыш? – мне в самое ухо. – Любовь моя единственная.

– Честно? Правда? – что бы я делал, если б ты сегодня не пришла.

– Ты не злишься?

– Нет – не-а.

– Вот самый главный вопрос. Ой, – вздыхает, – наверно, я просто бестолочь. – Соблазнительно угрюмая в моих безнадежных объятьях. Я боюсь говорить ей что-нибудь еще, чтобы не наскучить. Все дико, все со мной разговаривают, сквозь человеческие лабиринты всю ночь я пытаюсь пробиться к ней – зная, что теряю ее – Елоза ухватил меня за руку, пытаясь приободрить; он уже начинает видеть; я чувствую, как он меня любит, мужчина мужчину, мальчишка мальчишку:

– Ай, Джек, полегче давай, малявка, полегче – ты ж ведь знаешь, правда, я до сих пор всем говорю, у меня лучший обед в жизни тогда в воскресенье был у тебя дома, а? – даже гораздо лучше гамбургеров, которые ты прошлым летом делал – Для одного меня! Добрый ты, Джек! я к тебе зашел, ты проснулся, вывалил на сковородку полфунта масла, здоровенные шматы мяса, зззт, дым валит, лук, кетчуп – прикинь? Лучший повар в мире!

С ним вместе мы смотрим, как Мэгги выскакивает в гостиную с Кровгордом, а Рыжий Моран тянет ее в другую сторону – я уже готов перепилить этих парней через щелочку в шотландском дереве дверного косяка Ирландской Революции.

– Все нормально, Загг, она молодая и дурная еще, ей весело – я с ней не целовался, я хохотал – я хохотал! Хи хи! Просто девчонка, Загг, просто девчонка. А на следующей неделе влатаемся в наши парафарналии для тренировок, пральна? – бейсбол! Все утрясется! Иддиёт, наш верный друг, будет кэтчером, Малым-ша Сэм и я на третьей базе – всё как всегда, ничё не меняется, малявка!

– Требуй свои права! – вопит Скотти, подскакивая к нам посреди комнаты, где мы стоим, обхватив друг друга руками, соприкасаясь головами.

– Скотт на третьей – Джи-Джей-великолепный на насыпи – самое время для смешных игр! – Все отлично!

К нам подходит Гас:

– Загг, я ничего не хочу сказать, но Мэгги Кэссиди только что сидела у меня на руке и вставать не хотела, говорю тебе, мне никогда в жизни не было так неловко, клянусь именем моей мамы – и не скинуть ее никак! А этот огромный Эмиль Блуа, папаша твой, он точно глаз с девушкиной попки не сводит, когда она отходит от него, а пока сидела у него на коленях, он ее по подбородку трепал и шуточки шутил, знаешь? Загг, а что бы он еще сделал? – он же девчонку раздавит, если сверху на нее уляжется – Ты б видел, как у него зенки вылупились! Я аж за Мэгги испугался. Предупреждаю тебя, Загг, мне Фрэнк Мерриуэлл, твой заклятый враг, даже пару баксов сунул, только чтоб я тебе не говорил.

Елоза: