Мэй и Минато. Любовь в офисе.

После чего несколько дней мы посвятили разработке этой темы. То есть я приезжал и рассказывал его команде о своем опыте.

Помогло это или нет, но через неделю у меня на согласовании оказался дополнительный контракт на оборудование кораблей средствами радиоэлектронной борьбы.

Сумма была внушительная, и я пересчитал на сколько поднимутся акции Акари и согласовал его.

Я предвкушал, как стану отцом и не много волновался, кто же подарит мне ребенка первой. Я думал, что это будет Ямамото. Но разница в сроках зачатия измерялась примерно неделей, двумя, и первой могла стать мамой Мэй, или Акари.

Глава 21 Отцовство.

Звонок застал меня в баре. Вечером, после работы две хорошеньких таечки лакировали и без того блестящие части моего тела проворными язычками.

Одна из них знала мои привычки и учила вторую, как надо действовать, чтобы мне нравилось. Она то ускоряла напарницу, то замедляла движения ее головы, то присоединялась к процессу. Я почти не вмешивался, иногда только, играя ударял обоих по губам.

Они хихикали и принимались вновь жадно исполнять свою работу.

Было хорошо, и я не сдерживал их. Глядя их волосы своими руками.

Раздался телефонный звонок. В этот момент я оставил только срочные звонки, и мне могла позвонить только Акари, Ямамото, доктор или Юкио-сан.

Я не посмотрел на телефон и сразу ответил. Это был доктор. Он сообщал мне, что у Мэй отошли воды и ближайшие часы она должна родить. Это было высшее наслаждение и девочки получили желаемое. Не знаю, удивился ли он, услышав мое протяжное «О-о-о!» в телефон. Но думаю, он не удивился, ведь реакция отцов может быть разная. И, наверняка, он слышал и не такое. Девочки сглотнули. Вытерли мой флаг и приготовились снова начать свои «грязные танцы». Но я остановил их. И не скупясь выдал щедрые чаевые. Они встали, поблагодарили меня и вышли.

Я зашел в ванную, скрытую за панелью кабинки. Включил воду и залез под прохладный душ.

Эмоции переполняли меня, и я вымылся, почти не думая о процессе.

Размеренно вытерся и аккуратно, чуть сдерживая себя, оделся.

Но ехал я быстро, я спешил в больницу, к моей Мэй.

Я почти не думал, но Акари я позвонил и сказал, что буду поздно, либо вообще не смогу быть. Последние дни я задерживался, но всегда ночевал дома.

Я набрал Ямамото и приказал, чтобы она направила лучший букет в больницу. И на наш домашний адрес с Акари. Она кивнула и голос ее был уставшим.

Букет уже ждал меня на первом этаже, как только я приехал.

Я поднялся на лифте. Но в операционную меня не пустили. Мэй долго мучительно, тужилась, и врачи консультировались по поводу Кесарева сечения.

Решение было принято, и ей сделали эпидуральное обезболивание. И начали операцию.

Я мерил больничный коридор ногами. Считал плитки и ждал. Я не мог ничем помочь и это было самым волнительным.

Минуты для меня тянулись годами.

И вот из-за закрытой двери, я услышал громкий крик. Это родился мой ребенок.

Мой малыш, или малышка.

Через мгновенье я открыл дверь и увидел сестру, державшую маленький комочек плоти.

Доктор позволил мне пройти. Я помнил белое, измученное лицо Мэй и мне показали маленькое тельце моего сына.

На руки мне его взять не позволили. Роды произошли чуть раньше срока, и он был слаб.

Мэй показали малыша тоже. Я поцеловал ее, что-то говорил и малыша отвезли в отделение для новорожденных. Саму Мэй отвезли в палату. Я сопровождал ее, пока ее на положили на кровать. Я оправил ей волосы и поцеловал.

Она бредила и называла меня, то Минато, то Харуто.

С Харуто она говорила об их первом знакомстве, о первой близости и о планах завести малыша.

Со мной она вспоминала студенческие годы и называла «дружочек».

Такое впечатление было, что она не помнит ни последнего года своей жизни, ни то, что они с Харуто расстались, ни моих к ней чувств, ни нашей близости. Ее память словно фитиль свечи, колебалась на ветру и не могла осветить все пространство ее памяти. Я не остался с ней и поехал домой к Акари.

Акари ждала меня и не спала. Она поблагодарила меня за букет. Сказала , что я расточителен, поскольку беру цветы у Ямамото, самой дорогой флористки Токио.

И это было бы правдой, букеты ее отличались изяществом и красотой и были бы дороги даже для меня. Но я владел половиной бизнеса, и это была неплохой кешбек.

И пока я ел ужин, Акари говорила о курсах подготовки к родам, своем волнении, и переживаниях по поводу них. Я слушал, говорил ответы и улыбался. Я любил Акари, а у нее светилось лицо и глаза. Поскольку она была любима. И я любил ее.

Мы мило говорили. Сложили посуду в посудомойку, и легли спать.

Проснулся я до рассвета. Мой телефон сигналил о сообщении, пришедшем мне только что.

Писал Юкио-сан. Я должен был ехать срочно в аэропорт. В Африке произошла большая беда.