Механический ангел

– Они спрятали тебя от Мортмейна, – предположил Джем. – Они, наверное, знали, что он хочет заполучить тебя. Все эти годы он разыскивал тебя, а твои родители и тетя пытались тебя защитить. Они очень любили тебя. – Джем пристально взглянул ей в глаза. – Не хочу давать тебе обещания, которые могу и не сдержать, но если ты действительно хочешь узнать правду о своем прошлом, то мы можем помочь тебе. В конце концов, мы все перед тобой в долгу. Так что если ты хочешь раскрыть тайну своего рождения, просто скажи.

– Да! Я очень этого хочу.

– Но учти: тебе может не понравиться то, что ты выяснишь, – добавил Джем.

– Всегда лучше знать правду, – покачала головой Тесс. – Я узнала правду о Нате – и это очень больно, но все-таки это лучше, чем ложь. Это лучше, чем любить кого-то, кто этого не заслуживает. Лучше, чем тратить чувства понапрасну. – Голос ее задрожал.

– Я полагаю, Нат любил тебя по-своему, но тебе нужно совсем не это, – задумчиво промолвил Джем. – Важно ведь, чтобы тебя не просто любили, а любили как должно.

– Как это все тяжело, – вздохнула Тесс. Она понимала, что не стоит жалеть себя, но ничего не могла с собой поделать. – Лучше оставаться одной.

Джем продолжал внимательно смотреть на нее. Красные руны горели на его бледной коже, и он от этого казался чуть-чуть похожим на Безмолвных Братьев.

– Мои родители умерли, как и твои. И сейчас моя семья – это Уилл, Генри, Джесси и Шарлотта. Более того: все, кто живет в Институте, – сироты. Иначе нас бы здесь не было.

– Знаю, – кивнула Тесс. – Прости меня. Я такая эгоистка… Я не думала…

Он поднял руку.

– Нет, что ты! Я ни в чем тебя не виню, – прервал он ее. – Ты здесь потому, что тоже осталась одна. Так же, как и Уилл. Так же, как и Джессамина. И так же, как Шарлотта и Генри. Где еще Генри мог бы устроить себе такую лабораторию? Где еще он нашел бы применение своему блестящему уму? И хотя Джессамина уверяет, что ее здесь все ненавидит, а Уилл ни за что не признает, что нуждается в друзьях, они оба тоже обрели здесь новый дом. Так что мы живем здесь не просто потому, что нам нужна хоть какая-то крыша над головой. Здесь наша семья.

– Но не моя.

– Она может стать и твоей, Тесс, – заверил ее Джем. – Когда я сюда приехал, мне было всего двенадцать. Тогда и представить себе не мог, что когда-нибудь это место станет моим домом. Лондон так не похож на Шанхай! И я каждый день плакал по своему настоящему дому, по своей погибшей семье. Но потом мы с Уиллом как-то зашли в одну лавчонку в Ист-Энде, и он купил мне это… – Джем достал из выреза рубашки цепочку, которая висела у него на шее, и Тесс увидела вырезанный из зеленого камня кулон в виде руки, сжатой в кулак. – Это нефрит, а Уилл знал, что нефрит привозят из Китая. Так он вернул мне частичку родины. И с тех пор я ношу его подарок, не снимая.

При упоминании об Уилле Тесс снова нахмурилась.

– Что ж… хорошо, что он хоть иногда способен на добрые дела.

Серебристые глаза Джема блеснули в колдовском свете.

– Как я понимаю, ты грустишь не только из-за того, что вычитала в «Кодексе»? Уилл тебя обидел? Что он тебе наговорил?

Тесс нерешительно молчала, а Джем просто сидел и смотрел на нее, не пытаясь поторопить.

– Он дал мне понять, что не хочет, чтобы я оставалась в Институте, – наконец выдавила она. – И теперь мне кажется, что поселиться здесь – это и вправду не такая уж хорошая мысль.

– Господи, ну и дурак же я! Сижу и болтаю тут всякую чепуху о семье и доме, – печально улыбнулся Джем. – Понятно теперь, почему ты смотрела на меня с таким видом.

– Прости, пожалуйста, – прошептала Тесс.

– Какая чепуха! Это Уилл должен просить прощения, – нахмурился Джем. – Знаешь, мне кажется, что он уже перешел границу дозволенного. Но ты не волнуйся, мы примем меры. К утру он уйдет.

Тесс вздрогнула и с ужасом уставилась на Джема.

– Ох… Нет! Не может быть…

Джем усмехнулся:

– Конечно, нет. Но хотя бы на секунду ты мне поверила – и тебе стало лучше!

– Даже и не передать, насколько, – и Тесс почувствовала, как губы ее сами собой разъезжаются в озорной улыбке.

– Уилл – тяжелый человек, – продолжал Джем. – Но ты понимаешь, семья – вообще дело непростое. Если бы я не был уверен, что Институт – это лучшее место для тебя, я бы не стал тебя в этом убеждать. Я понимаю, что сейчас ты чувствуешь себя изгоем. Тебе кажется, что ты никому не нужна и что у тебя в жизни больше не будет места счастью, не будет места любви… – Его голос дрогнул, и Тесс впервые услышала в нем нотку сомнения. – Но я даю тебе слово, что все будет хорошо.

Прежде чем Тесс успела ответить, что-то стукнулось в оконное стекло. Она бросила взгляд на Джема, но тот только пожал плечами. Тесс подошла к окну и увидела, что в стекло бьется маленькое крылатое создание, напоминающее крохотную птичку. Девушка потянула на себя створки, но те не поддавались.