Механический ангел

Шарлотта начала говорить что-то в ответ, но Тесс больше не могла оставаться в стороне. Она рывком распахнула дверь и стремительно вошла в комнату. За окнами уже сгустились сумерки, и столовую освещал ревущий в огромном камине огонь. Шарлотта сидела за большим столом, Джем – на стуле рядом с нею. Уилл стоял у самого камина; щеки его пылали от ярости, глаза сверкали. При виде Тесс на лице его мелькнуло изумление, и все ее надежды на то, что он забыл о вчерашнем происшествии на чердаке, пошли прахом. Уилл покраснел еще сильнее, его бездонные синие глаза потемнели – и он отвел взгляд.

– Как я понимаю, вы подслушивали под дверью, – проговорил он. – И теперь решили поделиться со мной ценными мыслями по поводу вашего братца.

– По крайней мере, мне пока еще есть чем поделиться… в отличие от моего брата, которому делиться будет нечем, если все пойдет по-вашему! Тесс повернулась к Шарлотте: – Я не позволю брату Еноху копаться у Ната в голове. Он и так тяжело болен, а от этого может и вовсе умереть.

Шарлотта покачала головой. Она выглядела измотанной до предела, лицо ее было серым, веки опухли. Казалось, со вчерашнего дня она вообще не спала.

– Разумеется, мы дадим ему выздороветь, прежде чем начнем задавать вопросы.

– А что, если он проболеет несколько недель? Или месяцев? – поинтересовался Уилл. – Мы не можем так долго ждать.

– Почему? Куда вы так спешите, что готовы рисковать жизнью моего брата? – возмутилась Тесс.

Глаза Уилла превратились в осколки синего льда.

– Вы хотели найти брата – и вы его нашли. Можете радоваться. Но пора бы вам уже понять, что наша цель – в другом. Мы и так зашли слишком далеко, рискуя собственными жизнями ради одного глупого простеца – да к тому же еще и преступника.

– Уилл просто пытается сказать… – Джем запнулся, помолчал немного, а потом продолжил: – Де Куинси говорил, что доверял вашему брату. Теперь он сбежал, и мы понятия не имеем, куда. В доме у де Куинси мы нашли бумаги, которые намекают на то, что между обитателями Нижнего Мира и Сумеречными охотниками вскоре должна начаться война. По крайней мере, так полагал де Куинси. И в этой войне не последнюю роль должны сыграть те механические люди, над которыми работал де Куинси. Теперь вы понимаете, почему так важно узнать, где он прячется? Нам действительно нужно поговорить с вашим братом, Тесс, и как можно скорее.

– Я прекрасно понимаю, что нужно вам, – отрезала Тесс. – Но это не моя война. Я не Сумеречный охотник.

– Вот именно, – вмешался Уилл.

– Помолчи, Уилл, – оборвала его Шарлотта и посмотрела на Тесс с отчаянной мольбой. – Мы доверяем вам, Тесс. Но и вы должны нам доверять.

– Нет, – покачала головой Тесс. – Нет, я вам не доверяю.

Она почувствовала на себе внимательный взгляд Уилла, и ее захлестнула волна ярости. Да как он смеет разговаривать с ней так высокомерно, как смеет в чем-то обвинять ее? Чем она это заслужила? Она всего лишь позволила ему поцеловать себя – и это все. Но то, что произошло между ними накануне вечером, теперь не имело никакого значения.

– Вы просто хотите использовать меня! – выпалила Тесс. – Точь-в-точь, как Темные Сестры! Когда леди Белькур пришла к вам со своим предложением, вы тут же воспользовались случаем и втянули меня в свои дела! И вы даже не задумались о том, какой я подвергаюсь опасности! Вы ведете себя, будто я вам чем-то обязана. Будто я должна защищать ваш мир, ваши законы и соглашения! Но это ваш мир, а не мой, – и не моя вина, что вы не справляетесь!

Шарлотта побелела и откинулась на спинку кресла. Сердце Тесс пронзила острая жалость к ней: ведь своими гневными словами она хотела ранить вовсе не Шарлотту. Но теперь уже остановиться было невозможно.

– И все эти ваши разговоры об обитателях Нижнего Мира и о том, что вы не питаете к ним ненависти, – это тоже ложь! Просто слова, пустое сотрясение воздуха! А что до простецов – вам не приходило в голову, что защищать их было бы куда легче, если бы вы не презирали их всеми фибрами души? – Тесс посмотрела на Уилла. Тот был бледен, глаза полыхали огнем. И на лице его было написано какое-то странное чувство, похожее на страх. «Да, он боится, – подумала Тесс, – но не меня. Тут что-то другое, более глубокое».

– Тесс… – начала Шарлотта, но девушка уже шагнула к двери. На пороге она оглянулась: все собравшиеся в комнате молча смотрели на нее.

– Держитесь подальше от моего брата, – бросила она. – Я ухожу. И не ходите за мной!

* * *

«Гнев тоже по-своему приятен, – размышляла Тесс, – если поддаться ему в полной мере». Было какое-то особое, ни с чем не сравнимое удовольствие в том, чтобы дать выход охватившей ее слепой ярости.

Но, разумеется, потом приходит отрезвление. Тесс высказала всем, как она их ненавидит, потребовала оставить ее в покое и заявила, что уходит, – но куда, собственно говоря, ей идти? Если вернуться в свою комнату, все примут ее гневную речь за обычную девичью истерику. Пойти к Нату тоже нельзя – ни к чему тревожить больного, когда она в таком настроении. А если просто бродить по коридорам, есть риск наткнуться на Софи или Агату.