Механический принц

– Уилл уже поправился? – спросила она, обуваясь при помощи Софи. – Я вчера видела, как Брат Енох вытаскивал у него из спины куски металла. Крови было!

– Судя по тому, что мистер Эрондейл сбежал, стоило начертить ираци, не так-то сильно он пострадал! – фыркнула Софи. – Опять шлялся где-то всю ночь.

– Да? Могу поклясться, что видела его…

Они шли по коридору, и Софи осторожно придерживала девушку за плечи. В голове у Тесс мелькали обрывки смутных воспоминаний. Уилл сидит на ее кровати, а она твердит ему, что все это лишь сон… Ведь такое не могло случиться наяву?

– Наверное, вам приснилось, мисс.

У комнаты Тесс они остановились, и горничная попыталась повернуть ручку, не отпуская девушку от себя.

– Не бойся, Софи. Я не упаду.

Та попыталась возразить, но Тесс упрямо мотнула головой и оперлась на стену. Открыв дверь, Софи усадила Тесс в кресло и принялась разводить огонь в очаге. На прикроватном столике уже стояли тарелка с сэндвичами и горячий чайник, и Тесс с благодарностью накинулась на еду. Голова уже не кружилась, но девушку одолевала чудовищная слабость. Впрочем, усталость ее была скорее душевная, чем физическая. Тесс вспомнила лимонную горечь травяного чая, который принес Уилл, и то, как бережно он обнимал ее… но это был лишь сон. Интересно, все остальное ей тоже приснилось? Джем, шепчущий слова любви у изножья ее кровати, Джессамина, рыдающая в Безмолвном городе?..

– Я слышала, ваш брат погиб, мисс. Сочувствую вашей утрате, – сказала Софи, стоя на коленях перед камином. Отблески пламени играли на ее щеках, скрывая шрам.

– Не надо, Софи. Я знаю, что он сам во всем виноват. Агата и Томас…

– Он был вашим братом! – твердо сказала Софи. – Кровь скорбит о крови.

Она поворошила угли. Голос ее был исполнен такой доброты, а завитки волос на затылке казались такими трогательными и беззащитными, что Тесс не выдержала:

– Софи, я видела вас с Гидеоном.

Софи заметно напряглась, но не обернулась.

– О чем вы, мисс?

– Я вернулась за своим механическим ангелом и увидела вас с Гидеоном в коридоре. – Тесс тяжело сглотнула. – Он… он держал тебя за руку. Совсем не как друг.

В комнате повисло неловкое молчание; Софи, не отрываясь, смотрела в огонь.

– Вы расскажете миссис Бранвелл? – наконец спросила она.

– Что? – опешила Тесс. – Что ты, Софи, конечно нет! Я просто хотела предупредить тебя.

– Предупредить? О чем же? – ровным голосом поинтересовалась Софи.

– Лайтвуды, – Тесс снова нервно сглотнула, – нехорошие люди. У них дома творятся ужасные вещи.

– Вы ошибаетесь, это все Бенедикт Лайтвуд! А сыновья на него ничуть не похожи! – Софи возразила ей с такой горячностью, что Тесс невольно вздрогнула.

– Ты думаешь?

Софи поднялась, задев кочергой каминную решетку.

– Полагаете, я наивная дурочка и позволю какому-нибудь джентльмену посмеяться надо мной после всего, что я пережила? И после всего, что сказала мне миссис Бранвелл? Но Гидеон – порядочный человек…

– Дело не в этом, Софи! – воскликнула Тесс. – Неужели ты веришь, что он пойдет к Бенедикту Лайтвуду и скажет, что хочет жениться на горничной из простецов?

– Вы ничего о нем не знаете! – с искривившимся лицом ответила Софи. – И даже не представляете, на что он готов ради нас.

– Ты сейчас о тренировках? – недоверчиво посмотрела на нее Тесс. – Софи, право слово…

Но горничная не стала ее слушать. Тряхнув головой, она подобрала юбки и выбежала, громко хлопнув дверью.

Шарлотта сидела за столом, подперев щеку кулаком. Она только что отправила в камин четырнадцатый скомканный лист бумаги. Огонь жадно набросился на него и в считаные секунды обратил в пепел.

Макнув перо в чернила, она начала заново:

Я, Шарлотта Мэри Бранвелл, дочь нефилима, настоящим письмом прошу освободить от должности главы Лондонского Института меня и моего мужа, Генри Джослина Бранвелла…

– Шарлотта!

Рука ее дрогнула, усеяв бумагу черными точками. Шарлотта подняла голову и наконец заметила Генри, который навис над столом с выражением тревоги на худом веснушчатом лице. Она отложила перо и, как всегда в присутствии мужа, задумалась о том, как выглядит. Собранные в узел волосы наверняка растрепались, на рукаве старого затрапезного платья – чернильное пятно, а глаза опухли и покраснели от слез.

– Что такое, Генри?

– Я просто хотел… – Генри замялся. – Дорогая, что ты пишешь?

Он обошел вокруг стола и заглянул ей через плечо, чтобы секунду спустя с криком «Шарлотта!» выхватить письмо у нее из рук.

– Поверить не могу, что ты хочешь отказаться от Института!

– Уж лучше уйти добровольно, чем ждать, пока Консул Вейланд вышвырнет меня отсюда, – тихо ответила Шарлотта.

– А как же я? – обиженно спросил Генри. – Разве я не имею права голоса?

– Тебя никогда не заботили дела Института. Откуда сейчас такой интерес? – нахмурилась Шарлотта.