Мексиканская готика

Разве она уже не умерла? Ей казалось, что да. Во рту стоял привкус крови и желчи.

Ноэми уставилась на мужчину.

Она его знала, но имя все время ускользало. Ей было трудно думать, трудно отделять свои мысли от мыслей других. Кто она?

Дойл, она была Дойлом; глазами Дойла она видела, как он убил людей в пещере, сжег их.

Уроборос. Змея, кусающая свой хвост.

Мужчина вышел из ванной и прижал стакан с водой к ее губам. Теперь она узнала его: Фрэнсис.

Она легла на кровать. Фрэнсис сидел на стуле рядом с ней и полотенцем промокал пот с ее лба. Фрэнсис, да. А она – Ноэми Табоада, и это Дом-на-Горе. К ней вернулись воспоминания… обнаженное тело Говарда Дойла, его слюна у нее во рту…

Ноэми дернулась. Фрэнсис замер, а потом погладил ее по голове.

– Что вы сделали со мной? – спросила она. Говорить было больно, горло саднило.

Она опять представила Говарда, и ей снова захотелось в ванную – выблевывать все кишки.

– Тебе нужно встать? – спросил Фрэнсис, собираясь помочь ей.

– Нет. – Ноэми знала, что сама не сможет добраться до ванной, но ей не хотелось, чтобы он касался ее.

Фрэнсис засунул руки в карманы пиджака. Того самого вельветового пиджака, который, по ее мнению, так хорошо смотрелся на нем. Ублюдок! Он участвовал во всем этом. Теперь она сожалела, что с симпатией думала о нем.

– Я должен объяснить, – тихо сказал Фрэнсис.

– Как, черт возьми, ты можешь это объяснить?! Говард… он… ты… как?!

Она даже не могла облечь это в слова. Весь ужас пережитого.

– Послушай, давай я расскажу тебе историю, и потом ты задашь вопросы. Думаю, так будет проще всего, – предложил Фрэнсис.

Да, так будет лучше. Пусть он расскажет, а она послушает, даже если ей хочется ударить его.

– Полагаю, теперь ты понимаешь, что мы не такие, как все, и этот дом не похож на другие дома. Все дело в том, что Говард нашел средство, которое может продлевать человеческую жизнь…

– Да, я знаю. Я это видела, – пробормотала она. – Грибы и грибок.

– Видела? – спросил Фрэнсис. – Наверное, ты вошла во Мрак. И как далеко тебе удалось проникнуть?

Девушка уставилась на него. Парень все больше сбивал ее с толку.

Фрэнсис покачал головой:

– Ты верно сказала: грибы и грибок. Еще плесень. Все это живет под нашим домом и тянется до самого кладбища. Все это в стенах. Как огромная паутина. В этой паутине хранятся воспоминания, мысли, пойманные как мухи… Мы называем это хранилищем мыслей, воспоминаний, Мраком.

– Но как это возможно?

– Микориза – слышала когда-нибудь? Симбиотическая ассоциация мицелия грибов с корнями высших растений. Грибы, поселившиеся в нашем доме, могут вступать в симбиотические отношения с людьми. Микориза такого рода и создает Мрак.

– То есть у вас есть доступ к воспоминаниям предков?

– Но эти воспоминания по большей части разрозненные, они похожи на далекое эхо.

«Словно ты не можешь настроить радиостанцию», – подумала Ноэми и взглянула на угол стены, испорченный черной плесенью.

– Мне снились странные вещи. Хочешь сказать, это из-за дома? Потому что в нем плесень и грибок?

– Да.

– Но я же не принадлежу вашей семье…

– Думаю, причина очевидна – ты оказалась в этом доме.

До Ноэми стало доходить. Стены дома хранят грехи и злые секреты.

– Ваш дом действительно населен призраками. И моя кузина не сходит с ума – она просто видела этот ваш Мрак.

Фрэнсис кивнул, и Ноэми засмеялась. Неудивительно, что Фрэнсис так разволновался, когда она предположила, что странному поведению Каталины есть рациональное объяснение. Правда, она бы ни за что не догадалась, что это связано с грибами, с плесенью.

Взглянув на масляную лампу, горящую у ее кровати, девушка осознала, что понятия не имеет, сколько прошло времени. Как долго она находилась во Мраке? Может, много часов или дней? Она больше не слышала стук дождя.

– Что со мной сделал Говард Дойл? – спросила она.

– Споры грибов в стенах дома и в воздухе. Ты не осознаешь это, но дышишь ими. Они воздействуют на тебя, медленно разрушают. Но эффект может ускориться, – словно не слыша ее, сказал Фрэнсис.

– Что Дойл сделал со мной? – повторила Ноэми.

– Большинство людей, вступивших в контакт с грибами, умирают. Именно это и произошло с рабочими на шахте. Грибы убили их, кого-то быстрее, кого-то позже. Погибают не все – у некоторых сопротивляемость выше. Однако грибы все равно воздействуют на разум.

– Как в случае с Каталиной?

– Да, примерно так. Но бывает и хуже. Грибы могут полностью выжечь твою сущность. Ты, должно быть, заметила, что наши слуги молчаливы? От них мало что осталось. Их разум словно бы вырезали. Они превратились в тени.

– Но это невозможно…

Фрэнсис покачал головой:

– Ты когда-нибудь встречалась с алкоголиками? Алкоголь воздействует на мозг, разрушая его, то же самое делают грибы.

– О боже… Ты хочешь сказать, что это произойдет с Каталиной? Со мной?

– Нет! – поспешно ответил Фрэнсис. – Нет, нет. И у тебя, и у Каталины могут установиться симбиотические отношения с грибами. Слуги – особый случай, дядя Говард всегда считал их примитивными существами, а шахтеры были для него «перегноем».