Мексиканская готика

Если Фрэнсис Ноэми нравился, то Вирджиля она точно не переносила. За его улыбками чувствовалась жестокость. И больше всего ей не нравилось, как он смотрел на нее, от этого взгляда хотелось закрыть лицо.

В своем сне она чувствовала то же самое. Почти. Она еще не забыла о вожделении, охватившем ее. Этот сон не скоро забудется, он был как дырка в зубе, к которой постоянно прижимаешь язык.

Ноэми уткнулась взглядом в тарелку. Она была уверена – Вирджиль знает все ее секреты, читает ее желания. Ей не стоит смотреть на него.

На некоторое время в комнате повисла тишина, потом зашла служанка и начала убирать тарелки.

– Вы намерены уехать, но, возможно, завтра утром будет проблематично добраться до города, – сказала Флоренс, когда принесли десерт и бокалы снова наполнили вином. – Дорога раскисла.

– Я буду надеяться на лучшее, – кротко ответила Ноэми и поскорее сменила тему: – Я слышала, из-за подтоплений вы потеряли шахту?

– Да, много лет назад, – кивнула Флоренс. – Вирджиль был еще ребенком.

– На самом деле шахта остановилась по другой причине. Воду можно было откачать, но в разгаре была революция. Почти все наши рабочие были вовлечены в эти события, тут уж не до добычи, – пояснил Вирджиль.

– А после революции? Разве нельзя было вернуть людей?

– Для этого требовалась жесткая рука, но отец долго болел и не мог следить за работами. Надеюсь, это скоро изменится.

– Изменится?

– Разве Каталина не говорила вам? Мы собираемся вновь открыть шахту.

– Вот как? – удивилась Ноэми. – Но для этого потребуются большие вложения. Разве у вас нет проблем с финансами?

– Моя жена решила сделать инвестиции.

– Что?! – Ноэми чуть не подскочила. – Вот об этом мне Каталина точно не говорила, да и вы не упоминали.

– Это внутреннее дело нашей семьи, – будничным тоном произнес Вирджиль, однако Ноэми была уверена: он хотел лишний раз кольнуть ее. Сказать, чтобы она не лезла, не совала свой нос в то, что ее не касается.

Она решила поддеть его:

– Получить деньги от Каталины, учитывая ее состояние, это по меньшей мере неприлично.

– Никто ее не принуждал, это ее решение. – Вирджиль нисколько не смутился. – Мне дорог Дом-на-Горе, я вырос в нем. Да, сейчас мы переживаем не лучшие времена, но пришло время встряхнуться. Как растения пробиваются к свету после зимы, так и мы должны найти дорогу в этот мир. Я считаю это естественным, и, думаю, Каталина тоже. К тому же вы сами недавно говорили о необходимости изменений.

Ноэми отодвинула стул и встала:

– Пойдемте, я попрощаюсь с вашим отцом. Прямо сейчас. Я устала.

Вирджиль вскинул брови и отодвинул бокал с вином:

– Ну что же, отец будет рад.

– Нет, еще слишком рано, – неожиданно запротестовал Фрэнсис. Это были его первые слова за весь вечер.

Вирджиль и Флоренс быстро взглянули на него, словно он сказал что-то оскорбительное. Ноэми не удивилась: в этой семье Фрэнсис не имел права голоса, родись он глухонемым, для них это был бы наилучший вариант.

– Рано? О нет, я бы сказал, сейчас самое подходящее время, – ответил Вирджиль.

Все встали, Флоренс взяла масляную лампу, стоявшую на буфете, и повела их наверх. В доме было очень холодно, ощутимо холоднее, чем все эти дни, и Ноэми, зябко поеживаясь, гадала, как долго Говард будет их принимать. Боже, она надеялась, что хватит и пяти минут. Ей хотелось забраться под одеяло и как можно скорее заснуть, а рано утром запрыгнуть в чертову машину.

Флоренс открыла дверь в комнату Говарда. Она была освещена свечами, но портьеры вокруг огромной кровати были задернуты. В воздухе витал неприятный запах. Гниющий плод. Ноэми сделала над собой усилие, чтобы не поморщиться.

– Мы пришли, – громко произнесла Флоренс, опуская масляную лампу на каминную полку.

Женщина подошла к кровати и начала сдвигать портьеры. Ноэми натянула на лицо вежливую улыбку. Она ожидала увидеть Говарда Дойла лежащим под одеялами, возможно, в зеленом халате, ведь старики всегда мерзнут. Но он был обнажен. Его кожа была пугающе бледной, костлявое тело расчерчивали вены цвета индиго. Одна из ног сильно раздута и покрыта сочащимися нарывами. Нарывы выглядели странно – они быстро пульсировали, меняя цвет от бледно-розового до багрового. Если бы не это движение, можно было бы подумать, что в постели лежит труп.

– Тебе нужно подойти ближе, – прошептал ей на ухо Вирджиль и крепко схватил за руку. Почему-то он перешел на «ты».

Ноэми, потрясенная увиденным, попятилась к двери. Однако Вирджиль с такой силой потянул ее назад, что чуть не сломал кости. Она ахнула от боли, но попробовала вывернуться.

– Помоги мне. – Вирджиль взглянул на Фрэнсиса.

– Не смей, отпусти! – отчаянно закричала девушка.

Фрэнсис не стал в этом участвовать, но Флоренс схватила Ноэми за свободную руку, и они вместе с Вирджилем потащили ее к изголовью. Ноэми взбрыкнула и опрокинула ночной столик. Стоявший под столиком фарфоровый ночной горшок раскололся, и на пол пролилась зловонная масса.

– На колени! – приказал Вирджиль.

– Нет!

Они толкнули ее, и пальцы Вирджиля вонзились в ее шею.