Мелгора. Очерки тюремного быта

Охотно пополняли ряды активистов «случайные пассажиры» на зоновском корабле: бывшие военнослужащие, инженеры, врачи, осужденные хозяйственники — расхитители социалистической собственности, взяточники, и просто влетевшие по бытовухе работяги и колхозники. Зачисление в актив давало им кроме относительно лёгкого трудоустройства и комфортного житья ещё и возможность досрочного освобождения, выхода на «химию», в колонию-поселение.

Кстати, вспомнилось, как до начала 90-х годов прошлого теперь века на горожан-оренбуржцев наводили страх так называемые «химики» — осужденные условно или освобождённые досрочно с направлением на стройки народного хозяйства. А ведь среди них были в основном зоновские активисты и «чёрные пахари» — «мужики», «прочно вставшие на путь исправления». «Отрицаловка» на «химию» не попадала.

К слову расскажу забавный эпизод из той поры. Мою супругу, врача-фтизиатра с Мелгоры, капитана внутренней службы Филиппову Ларису Александровну где-то в середине 80-х отправили на повышение квалификации в Оренбургский областной противотуберкулёзный диспансер. Оказавшись там, она с удивлением узнала, что персонал и больных диспансера затерроризировали несколько «химиков», попавших туда в связи с выявленным туберкулёзом лёгких. Они пьянствовали, грубили, а то и угрожали врачам, отбирали вещи и продукты питания у прочих больных. Пробовали вызывать милицию — но те отказались связываться с «туберкулёзниками».

Ларисе Александровне коллеги — вольные доктора, не без злорадства, естественно, поручили «курировать» две таких палаты, в которых лежали досрочно освобождённые заключённые.

На следующий день врачебная комиссия во главе с главврачом облтубдиспансера пожаловала в эти палаты на обход. И чуть в обморок не попадала!

Захламлённые палаты с неуправляемыми пациентами были чисто вымыты, прямо вылизаны, больные чинно сидели на аккуратно заправленных койках. У входа застыл рослый зек. Который при виде врачей рявкнул на всю больницу: «Встать!». Обитатели палаты дружно вскочили, заложив руки за спину. А «старший палаты» зычным голосом доложил Ларисе Александровне: «Гражданин доктор! Палата в количестве шести человек к утреннему обходу готова!».

И больше никаких проблем с «химиками» в тубдиспансере не было.

Секрет такого мгновенного «исправления и перевоспитания» был прост. По существующему тогда законодательству заключённый, направленный на стройки народного хозяйства, и признанный там по болезни нетрудоспособным, подлежал возвращению в места лишения свободы, то есть в зону. Вольные доктора об этом не знали. Зато капитан внутренней службы Филиппова доходчиво объяснила своим подопечным, что при малейшем нарушении дисциплины приведёт в действие это положение. А в зоне, даже будучи больным туберкулёзом, особо не охамеешь…

12.

Основная масса осужденных относилась к категории «мужиков». Именно они работали на производстве, выполняли план, обеспечивая благосостояние колонии. По воровским понятиям, зоновский «мужик» обязан добросовестно трудиться, за что администрация, в свою очередь, должна была расстараться обеспечить его всем необходимым. Что при нарастающих кризисных явлениях на закате социализма, в пору тотального дефицита — продуктов питания, одежды, постельного белья, когда порой невозможно было найти на складах даже курева, — было совсем не просто.

«Сначала отдай положняковое, потом требуй!» — вот главный принцип отношения массы «мужиков» с лагерным начальством.

Осужденные из этой категории не встревали во всяческие внутризоновские разборки. Не претендовали на лидерство, роль «авторитетов». Целью большинства из них было «отсидеть, как положено», и скорее, лучше досрочно, освободится.

За влияние на эту категорию заключённых, составляющую примерно 80 процентов от числа всех осужденных, и боролись между собой администрация и «отрицаловка» на Мелгоре.

При этом администрация чаще всего оставалась в проигрыше, ибо уже в силу своего должностного положения была обязана закручивать гайки. Укреплять режим содержания, дисциплину, «вышибать» производственный план. Да и «отдать положняковое», повторяю, было довольно сложно. Ситуацию с тотальным дефицитом усугубляли хитрые снабженцы, закупавшие за бесценок то тухлую рыбу, то такое же, на последнем издыхании, мясо, вороватые повара… Много находилось желающих урвать кусок из и без того не слишком сытного зоновского пайка.

На этом и строили свою политику лидеры «отрицаловки», тщательно фиксируя все промахи и недостатки в работе администрации, подзуживая «мужиков» против ущемления их прав, выступая в роли защитников от «произвола и беспредела» тюремного руководства.

За это от «мужиков» требовалось передавать в «общак» часть продуктов из ларька, посылок, пронесённых нелегально со свиданки денег. Всё это предназначалось для «подогрева» содержащихся в штрафном изоляторе и в БУРе, подкуп сотрудников колонии и конвойных, безбедную жизнь «блатных».