Мелиса Мартен: сила к жизни

— Даже не знаю. Но зато теперь понятно почему ваше поместье называется Шато де Гольфре.

Мелиса не просто так обратила внимание на полное название поместья, ведь приставку шато было позволено использовать исключительно винодельческим хозяйствам. А Гольфре в силу своего географического расположения ни коем образом таковым являться не мог.

— Ха, — Андрэ издал едва уловимый слухом и чем-то грустный смешок. — Оно так и не называется.

— Как так? — Удивилась Мелиса. Ей совсем были непонятны слова герцога, так как все вокруг именно так и называли его поместье, да и при въезде на территорию она своими глазами видела табличку гласившую, что они въехали на территорию Шато де Гольфре.

— Просто Гольфре. Без каких-либо приставок.

— Так странно. Но все вокруг говорят именно Шато де Гольфре. Да и при въезде я видела табличку.

Андрэ ненадолго смолк в раздумьях стоит ли вообще что-либо объяснять. Но тут же продолжил, решив, что раз он сказал А, то нужно говорить и Б.

— Действительно странно. Но это название закрепилось случайно. Предыдущая герцогиня… Моя мама очень хотела свою винодельню, но как вы и сами видите, климат здесь совсем неподходящий. Поэтому она занималась лишь коллекционированием. Она часто ездила в различные шато и всегда возвращалась с несколькими каретами, под завязку забитыми ящиками с алкоголем. Скупала она так много, что однажды дедушка в шутку прибил при въезде ту табличку, о которой вы и говорите. Видимо после этого название и закрепилось.

Андрэ, не сильно горя желанием вдаваться в подробности прошлого, скомкал объяснение в пару предложений. И предоставил маркизе информацию так, как видел её сам, пускай и с небольшими опущениями. Однако на деле же обстоятельства смены наименования сложились немного иначе.

Действительно, Ясмина своей страстью к коллекционированию до верху забила все погреба Гольфре дорогим алкоголем. И действительно первым, кто прибавил к наименованию приставку шато, был дедушка Андрэ. Только вот действительно ли простая шутка могла так сильно повлиять на умы окружающих?

И да, и нет. Ведь дело было в дате всего происходящего и неудачного стечения обстоятельств. В тот день, когда дедушка Андрэ прибил ту табличку, он так же приказал всем слугам по-новому называть поместье. И хотя для всех это был обычный приказ, для него это было лишь маленькой забавой. Он хотел по-доброму посмеяться с домочадцами над огромной коллекцией невестки. И он никак не мог предугадать того, что на следующий день уже не сможет отменить своего распоряжения, в силу того, что день этот предшествовал их казни. Таким образом то, что задумывалось как небольшая шутка, осталось шуткой лишь в памяти того дня. А когда же всё свершилось, и поместье наполовину опустело: приказ, так и остался приказом, Андрэ стёр из своей памяти счастливые моменты, принудительно позабыв причину смены названия, а табличка так и осталась висеть при въезде в теперь уже Шато де Гольфре.

— Вот как. А ведь, если так подумать, то и в приглашении было написано просто Гольфре. Тогда я подумала, что это писал кто-то из слуг, и он просто ошибся. Теперь я буду знать.

— В приглашении было написано всё верно. Его писал я.

Андрэ положил бутылку вина, которую всё это время держал в руке, на полку, а затем вернулся к прежнему диалогу.

— Так какое выберете? Или, если желаете, мы можем пройтись до зала с игристыми винами.

— В-вот это, — Мелиса моментально указала на самое лёгкое и сладкое, со слов герцога, вино. И принялась неуклюже перехватывать лампу то одной, то другой рукой, стараясь определить какой рукой держать шаль, какой лампу, а какой бутылку. Перед ней встала дилемма. Шаль была на столько тяжёлая и огромная, что отпусти она её, та сразу же упадёт. Лампу же взять в ту же руку что и шаль Мелиса не могла, так как она бы тут же задохнулась от испарений или обожглась о стеклянные стенки. Поставить же лампу было некуда: из полок были только стеллажи для вина, а пол был сырой, и Мелиса боялась случайно испачкать надоедливую шаль. Таким образом, обе руки оказались заняты, и взять с полок вино, не разбив лампу или не уронив шаль, не представлялось возможным. Благо Андрэ быстро заметил неловкость движений и, поставив свою лампу на пол, сначала вернул скатившуюся шаль на плечи Мелисы, затем схватил в охапку все бутылки, которые они выбрали, и снова подняв лампу, предложил возвращаться.

По пути на кухню беседа продолжала крутиться вокруг виноделия. Мелиса то и дело расспрашивала о нюансах выращивания винограда и непосредственного производства вина, пока Андрэ кратко, но всё же достаточно ёмко и со знанием дела посвящал маркизу в тонкости всего процесса. Их диалог не останавливался ни на секунду. С каждым шагом скорость их передвижения постепенно падала, а время, проведённое наедине, медленно растягивалось. Так, наслаждаясь обществом друг друга они бы ещё долго шли до кухни, если бы не были прерваны приветствием Дороти и её спутника.

— Добрый вечер, ваша светлость, мисс Мартен, — поклонилась служанка, и её примеру тут же последовал Джозеф, повторив её слова и действия.