Мелиса Мартен: сила к жизни

— Не перебивай, Ален, — осекла брата Донна.

— Нам придётся заглянуть в столь далёкое прошлое, чтобы вы лучше поняли события настоящего. Просто слушайте… Так вот. Бедность моей семьи положила начало всем последующим событиям. Мой дед, чтобы улучшить своё денежное положение, заключил договор с правителем Эгрии. Согласно которому, в обмен на постоянное спонсирование Атталей, Эгрия получала своё доверенное лицо в Исковии.

— Вы имеете в виду свадьбу герцога и герцогини Атталь?

— Да, свадьба моих родителей была лишь средством. А моя мать, Роземари Атталь, а в девичестве Эгри, стала исполнителем, надсмотрщиком и гарантом этой сделки.

— Что именно происходило в те года, мы до конца не знаем, — уточнила Донна.

— Да. Отец до сих пор очень многое пытается скрыть и не хочет бередить старые раны. Но мы точно знаем, что из-за того, что ещё до нашего рождения отец пытался избежать свадьбы и сбежать из страны, Роземари убила его сестру и покалечила его брата. Мой отец, а затем и вся моя семья стали первыми заложниками этой невыгодной связи.

— И это ради…

Филипп утвердительно моргнул и продолжил: — Эгрия планировала разжечь религиозную войну внутри Исковии и захватить престол.

— Но им этого никогда не удастся сделать! — вновь прервала Филиппа Донна.

— Да. Первый их провал произошёл ещё, когда мой отец, Аллар Атталь, сбежал из дома. Тогда они потеряли целых шесть лет, так как без официального заключения брака Роземари не могла попасть в имперский совет.

— Во второй раз им преградила путь наша матушка, её величество императрица. Она узнала о готовящемся восстании и попыталась его остановить. Её величество собрала имперских рыцарей, чтобы защитить дворец и…

— Всё бы разрешилось ещё тогда, но Роземари убедила императора, что её высочество вместе с братом Владимира замышляют восстание. Безусловно, хорошо, что планы Эгрии тогда вновь были нарушены, но для Исковии последствия оказались не самыми лучшими.

— После этого ложного донесения Владимир казнил всех возможных претендентов на престол.

Ален протёр лицо ладонью.

— Я не понимаю. Вы рассказываете совершенно другую историю, отличную от общеизвестной. Как вы всё это узнали?

— Я знала обо всём почти с самого детства. Когда я была маленькой, то меня воспитывали, как будущую жену какого-нибудь герцога или маркиза. Меня даже не планировали выдать замуж за принца какой-нибудь соседней страны. Всё было тихо, мирно, и поначалу я даже не задумывалась над этим. Но когда чуть подросла мне стало казаться это немного странным. Ведь политический брак — это хорошая защита будущего страны. Но тот человек почему-то совершенно не думал об этом. Я жила так словно меня не существовало. А когда поняла причину, было уже поздно.

Ален сдвинул брови, а Донна продолжила объяснения.

— Роземари опасалась, что если меня выдадут замуж в Эгрию или Брандтриш, то я стану помехой в их планах. Поэтому она всеми силами пыталась оставить меня в стране, и поэтому уже при первой же возможности нас с Филиппом обручили.

— Неужели отец не видел подвоха?

Глаза Донны налились кровью: — Ещё раз назовёшь этого человека отцом, и я забуду, что ты являешься мне братом, и ты моментально окажешься за решёткой!

— Его высочество не просто так не заботился о будущем Донны, — пытаясь потушить гнев Донны, продолжил за неё Филипп. — Ему так сильно промыли мозги, что он боялся нападения извне. И поэтому по его приказу всех родившихся девочек убивали.

— Что?

— Я очень хорошо помню матушку, особенно то, как она выглядела. У неё был то маленький живот, то большой. Она всегда была беременна. Тогда всплывает один вопрос, почему у нас больше нет братьев или сестёр? Как думаешь, Ален, у нас с тобой есть ещё близкие родственники?

— Я не знаю… Нет… Не должно быть…

— Сейчас их нет. Но я знаю минимум о четырёх своих младших сёстрах. Этот че…

Филипп сжал кисть Донны и вновь продолжил за неё.

— Донна узнала об этом совершенно случайно…

— Матушка родила девочку, и мою маленькую сестру тут же объявили мертворождённой. Я тогда ничего не знала…

— Донна по незнанию рассказала императору, что следила за тем, как спит её младшая сестра.

Повисла небольшая тишина. Филипп и Донна словно надеялись, что рассказ за них продолжит кто-то другой.

— …В этот же день сестры не стало. — наконец собралась с мужеством Донна и продолжила объяснения. — Я узнала почему моя вечно беременная матушка не рожала живых детей. Они попросту не были мальчиками… После этого, когда Роземари Атталь предложила мне подключиться к их плану по свержению императора, я не раздумывая согласилась.

— Изначально мы должны были пожениться и после свадьбы путём переворота стать новыми императором и императрицей Исковии. При этом, конечно же, мы были бы лишь пешками в руках Эгрии.

— Я была согласна даже на такие условия, лишь бы отомстить. Да и всё складывалось в нашу пользу: Эгрия наращивала военную мощь, знать Исковии поддерживала Атталей, а сами Аттали делали баснословные суммы на продаже маны, которую они выкачивали из своей дочери.