Melissa (СИ)

Майклсон заходит на территорию замка и тут же замечает скучающего вампира, который стоит у стены, постоянно оглядываясь. Конечно, он мог бы стоять и не шевелиться, как это делает вся охрана клана, но так бы вызвал недоумение у обычных прохожих. Отсюда следует логичный вывод: если этот слуга стоит так низко, у самых ворот, значит, он без дара и менее опасен. А если уж и молод, то угрозы не представляет вообще.

Дождавшись момента, когда на его участке не останется людей, Никлаус уверенно двинулся к своей жертве. В его голове давно уже был сформирован план, где главным его козырем была скорость всех действий.

Как он и предполагал, приспешник узнал его.

— Майклсон? Не слышал, чтобы господа вызывали тебя к себе.

— На самом деле, я здесь по твою душу… Эм…

— Серджио.

Клаус усмехается: и где они достали такого болвана? Единственное, что его объединяет с лидерами клана, так это напыщенность, не более. Все остальное — пшик.

— У меня есть послание для тебя. Подойди поближе, не хочу, чтобы остальные услышали.

И что самое интересное — этот глупец действительно наклоняется ближе к Никлаусу. Кретин. Не теряя ни секунды, гибрид принимает облик вампира и бесшумно вгрызается в шею Серджио. Естественно, болевой порог у них другой, никаких криков не раздается. Убедившись, что от укуса осталась безобразная рана, Клаус отодвигается от слуги и утирает рот.

— Какого… Cagna!

— Ты же знаешь, кем я являюсь, верно?

Приспешник Вольтури в ужасе кивает, только сейчас осознавая, какую оплошность он допустил. Попался, как ребенок, в сеть, умело расставленную гибридом. Место укуса болезненно пульсировало. Он явно ощущал, как рана гниет и потихоньку разрастается.

— Думаю, нам лучше покинуть территорию замка и все обсудить, как считаешь?

Серджио опасливо поглядывает на замок. Его, так сказать, коллег по службе не видно, тут несколько вариантов: либо обход замка, либо смена, либо обед. Они будут отсутствовать недолго, но у него в запасе есть пара минут. Кивнув, он устремляется за Майклсоном. Тот заводит его в пустынную улочку.

— Ты же знаешь, что укус оборотня смертелен?

— Конечно, знаю, что за вопрос?

— Но уверен, что также ты в курсе, что моя кровь способна излечить от проклятья. Кстати, думаю, будет лучше, если ты приподнимешь ворот рубашки, чтобы рана не была столь заметна.

Лицо Клауса озаряет издевательская улыбка. Как же все они похожи в момент, когда их жизнь висит на волоске. Он видит, что слуга Вольтури следует его совету, закрывая место укуса.

— Что ты хочешь взамен?

— Я слышал, что в замке находится девушка, простая смертная, это так?

— Нет, нет, даже не проси. Она охраняется, как зеница ока.

Первая стадия принятия невозможного — отрицание.

— Что, настолько важна для Вольтури?

— Не представляешь, насколько! Нужно быть самоубийцей, чтобы попытаться проникнуть на этаж верховных, так еще и забрать кого-то оттуда. Это вздор! Ты сам не понимаешь, чего требуешь!

Стадия вторая — гнев.

— Ну, в любой системе есть лазейка, не так ли?

— Да кем ты себя возомнил!

Проговорив это, Серджио выпускает клыки, и в следующий момент Клаус отлетает к стене. Столкновение вышло не очень болезненным, но все же гибрида задел тот факт, что он не успел среагировать на выпад оппонента. Ему требуется секунда, чтобы оформить реванш: удар под дых, и вампир лежит, согнувшись пополам.

— Вставай!

С некой долей отвращения Никлаус поднимает прислужника за шиворот.

Этап третий — торг.

— Возможно, ты не понимаешь, но на кону твоя жизнь. Жизнь вампира в расцвете сил и жизнь какой-то смертной, коих полно на нашей планете. Одной больше, одной меньше, какая разница? Разве мало мешков с кровью? А так ты получишь шанс на выживание.

Серджио еще не совсем оправился от удара и не сразу смог дать ответ.

— Это не простой человек, а человек Вольтури, в этом вся соль.

Фаза номер четыре — депрессия.

Молодой вампир начинает ходить из угла в угол, попутно бормоча что-то вслух, обращаясь явно не к Клаусу. Майклсону только остается наблюдать за этой внутренней борьбой: личная выгода против принципов и законов семьи.

— Они убьют меня. Оторвут голову, нет, четвертуют. О, нет. Джейн — она будет издеваться, пока я не начну умолять о пощаде. Нет, не то.

Он переходит на крик. Никлауса это приводит в какой-то неконтролируемый восторг. Вот она якобы, преданность. Страх — единственное, что их держит около Вольтури. Это же, как рабовладение. Приказы хозяина выполняются слугой, естественно, не из-за теплых чувств слуги к своему владельцу. А из-за наказания, которое последует, если задание не будет выполнено. Те, кто располагаются на самых низких ступенях иерархии в клане, живут с постоянной боязнью сделать что-то не так и получить выговор. У них даже есть те, кто наказания воплощают в реальность, и, что самое интересное, получают от этого удовольствие.

— Дарио! Вот он решит мою судьбу! Уверен, раз он ее привел, значит, больше всего в ней нуждается он. О, я помню! Мне рассказывали, что было с тем беднягой, который хотел украсть книгу из нашей библиотеки. Матерь Божья, за что мне? Святая Дева Мария, спаси.