Мелкинд Виллейн (Золотой Талисман) (СИ)

- Я говорю правду! - сверкнул глазами старик. - Это было давно, двери сгнили сами по себе, прежде чем смог выбраться... но зачем выходить? Столько лет прожив в подземелье, жрякая змей, я возненавидел всех кто ходит по поверхности!

Старика как прорвало, слова неудержимым потоком.

- Те людишки, искали жилы. Я бросился на колени, умолял забрать с собой, но они лишь насмехались, заперли все двери - вновь, оставив подыхать. Тогда я решил губить всякого, кто сунется в шахты, в поселение! Да! Да, это я, я придумал ловушки, прикормил тварей, запрятал амулеты, что гасят свет. И дураки пёрли, не часто, но один за другим. От них не оставалось и косточки! Ха-ха-ха!

Старого гнома затрясло, то ли в хохоте, то ли в рыдании.

- Отпусти! Я больше никому не причиню вреда! - взмолился старик. Поймав мой взгляд, запричитал пуще. - Нет, не-ет! Я уйду, уйду куда глаза глядят, найду гномов. Или нет, просто уйду, буду помогать, найду семьи погибших... не-ет!!!

- Ты даже не знаешь, как их звали!

- А-а-ргх!

Гном бросился на меня в последнем рывке, безумное отчаяние придаёт сил. Я крутанул кистью отработанным движением, позволяю мечу принять тело. Удар старика так силён, что отбросил на шаг, безумные глаза быстро потухли, на острых зубах красная пена. Старый гном завалился в пыль. Я упёрся ступней в плечо, лезвие легко выходит обратно, кровавое. Вытер с отвращением об одежду мертвеца. Мне дорога к лесу, а звери сожрут останки, иного не заслуживает. Надеюсь, не отравятся гномьим ядом.

До кромки деревьев остаётся десяток шагов, когда от стволов отделилось гибкое тонкое тело. Я узнал и светлые волосы поверх острых кончиков ушей, и, сперва, надменный, затем удивленный и любопытный взгляд эльфийки. Руки скрещены на груди, на поясе сабля, за спиной короткий лук, изогнут изрядно. Эльфийка вернулась на мгновение в чащу леса, нашарила что-то тяжёлое. Швырнула в пыль у моих ног.

- Это уже не понадобится, верно? Где товарищ? Если это он пускает кровь в пыль, то весьма постарел!

- Он погиб, - сухо ответил я. - И мню я, вы знали, что нас ждало!

Эльфийка вздернула нос, в миндалинах глаз возмущение.

- Ничего мы не знали! Я уж точно! Просто надо было открыть шлюзы, кому если не гному? Что случилось? - зачастила эльфийка, в глазах тень беспокойства, такая странная для эльфийки, когда речь о гномах. Я не ответил. Добавила неуверенно: - Так что, мы в расчёте?

Эльфийка указала на секиру. По синеватой стали обуха гномьи письмена, даже руны. Со вздохом подобрал, и чуть не выронил - какая тяжелая! Что ж, для Роуди было важно, в память о нём придётся тащить. Я отсалютовал эльфийке и зашагал на запад, не оглядываясь. К спине прилип пытливый взгляд. Подумалось: так и не узнал её имени.

Горы совсем близко, вершины шапкой поверх невысоких деревьев, солнечный диск катится по склону того самого пика. Тени прочь от светила, отмеряют срок - остался день до падения Талисмана, а мне топать и топать. Вспоминая карты, изучил вдоль и поперёк в Афиниуме башни, скоро Дециар, столица Ретунии. А ведь надо и о Эриторе позаботиться! Доверить эту обязанность больше некому.

Проклятый лес растет густо, слишком густо даже для тощего мелкинда. Стволы толщиной в руку частоколом, как волоски гигантской щетки. Я буквально продираюсь, меняя клочки одежды на кусочки светлой коры. Ветви хлещут по лицу, исцарапали руки, меч и секира цепляются рукоятями, осаживая назад. Наверное, я похож на дезертира: вид затравленный, увешен чужим оружием, только награбленного всего пара монет.

Впереди светлеет, пробираюсь к опушке. Вырвался из сучковатых лап, и вовремя! В лиге пути давешний отряд рыцарей, я узнал стяг, втягивается в ворота большого города. Что ж, в городе проще. В лесу, да в поле с отрядом ничего не поделать одинокому страннику. Но в городе, в городе правила совсем иные.

В воротах движение в одну сторону, путники спешат под укрытие стен. Солнце не успело сесть, последние лучи касаются верхушек высоких башен, золотят шпили, но поодаль от стен уже шастают. Издалека великаны не производят впечатления, на вид обычные мужики, пока не подвернулся несчастный крестьянин или дурная корова, только тогда понятен рост. Из-за покрова леса, вполне безопасного днем, огоньки глаз ночных хозяев, зыркают пристально и жадно на людское поселение. Да, не ладно в Ретунии, мне ли не знать? Сбежавшему пять лет назад.

Стража скрестила подозрительные взгляды на свёртке за плечом. Сержант ничего не сказал, лишь тянется по-хозяйски к моему кошельку. Я выудил одну монету, бросил небрежно. Брови служаки домиком при виде золота, в кошеле остаётся последняя, не густо! Жаль, сдачи со взяток не дают. Я поспешил убраться с надменным видом благородного наследника в путешествии инкогнито.

В животе мощно урчит на запахи из таверн, полдюжины заведений невысокого пошиба в десятке шагов от восточных врат. Я спешу мимо, на золотой можно и купить половину заведения, и отправиться с проломленной головой в тупичок меж домов, как повезёт.