Мелкинд Виллейн

Дверь хижины упала как подъёмный мост замка перед атакой рыцарской конницы. Мы замерли в ожидании, в клубах очажного дыма ступила молодая девушка, на руках высохшее тело ведьмы. Не обращая на нас внимания, идёт к озеру. У кромки воды руки разжались, тело кануло с тихим плеском, и камнем на дно. Девушка обернулась. Ладонь Унрулии прикрыла глаза Эритору, тот завертел моськой подглядеть.

– Одежда найдётся? – спросила девушка, глубокий женский голос чарует, бросает в жар. Крестьяне не могут оторвать взгляд от зовущего тела. – Зовите меня Рилайной!

От холода соски на ядрах грудей заострились, нацелены в жертву. Девушка улыбнулась:

– Но ты можешь звать Рилей, милок!

Глава 11

Прежде чем солнце окончательно утонуло в болоте, последние лучи коротко пали на верхушки далёких гор. Заласские горы стары, пики блестят льдом лишь в зимний период, к середине лета белые шапки давно истаяли. Тем более странно видеть сияющий кончик. Вершина полыхнула на миг оранжевым пламенем, погрузилась во тьму.

– Рилайна! Пойдёшь с нами, кому говорю! – увещевает набольший. – Дома заждались, народ волнуется!

Скамейка вынесена под чистое небо – в хижине от ведьминого варева не продохнуть. Рилайна сидит, привалившись к бревенчатой стене и поджав ноги на другом конце от меня, стати прикрыты мужской рубахой. Хорошо, прежний хозяин широкоплеч, достаёт хотя бы до бёдер. Недоросль зябко ёжится, голый по пояс, взор прилип к округлостям молодухи.

– Чего делать в скучной деревне, морковку растить? Ну уж нет!

– Проклятая ведьма, что с тобой сотворила! Опомнись, неужели останешься здесь, посреди гнилых болот?!

– О, ты бы хотел, чтоб всегда была рядом, тискать тайком! – фыркнула Рилайна, а сама изогнулась в спине, так и хочется ухватить за сочный зад.

Дядя-набольший побагровел, рот шамкает, как у рыбы на берегу, рванул за ворот рубахи.

– Да ты… как ты… враньё! Не верьте, люди!

Я даже не пытаюсь вникать, где правда, где ложь. Унрулия аристократически морщит носик. Эритор не обращает на разговор внимания, грызёт горбушку чёрствого хлеба из скудных припасов крестьян.

– Нет, дядя, с вами я не вернусь.

– Прозябай тогда в халупе! Пока упыри не съедят! – воскликнул дядя. – Поутру отправляемся обратно, кто хочет – с нами!

Я гляжу на небо, полное далёких звёзд.

– Кто из крестьян смотрит на звёзды? Даже лорды не смотрят, не подымут взор и горожане. Только чудаки из колдовских башен вроде меня, отшельники и бродяги могут позволить себе роскошь. Приникнуть к окуляру диковинного прибора прознатцев или просто подложить седло под голову, глядя ввысь.

– Что-то захандрил Виллейн, – заметила Унрулия.

– Понятно – что! – встряла Рилайна и придвинулась на ширину бедра, а оно у неё – ого-го! Я предостерегающе поцокал когтями по лавке.

К звёздам добавились огоньки, болотные светляки мечутся над головами в беспорядочном танце, ревниво поодаль от пятна света из хижины. На очаге бурлит котёл, горько пахнет травами.

– До утра далеко, ложитесь-ка! Здесь должно быть безопасно, – сказал я.

Унрулия бросила долгий взгляд на меня, на Рилайну, повела сына спать, куда-то за дом. Крестьяне насупились, пошли дожирать припас возле лодки. Никто не хочет ночевать в ведьмином логове. Рилайна сбегала в хижину, и снова рядом, ещё ближе. Я чую тепло голого бедра.

– Вот, выпей, – прошептала Рилайна, протягивает кружку питья. Бедро совсем рядом, между нами палец не всунуть.

– Что это? – спросил я настороженно.

– Крепило. Поможет с ногами, выпьешь – враз побежишь, как укушенный!

Я принял кружку, пахнет гадостно.

– Отрава могла бы и получше пахнуть!

Ёрзаю, как бы устраиваясь, в попытке незаметно отодвинуться.

– Это не яд!

Девушка топнула ножкой и насупилась.

– Тебе лет сколько, Рилайна?

– Говорю, зови меня Риля!

Девушка насупилась, в синеве глаз грозовые молнии.

– Сколько лет тебе, Риля? – послушно повторил я.

– Восемнадцать! – ответила Рилайна, смотрит искоса. – Будет.

Мне смешно.

– То не ты Риля, а ведьмина сила прёт! Пытаешься флиртовать, беда, что не с кем! Не веришь? По глазам вижу – не веришь! Подумай: крепило это, откуда у тебя, у деревенской девчонки, рецепт?

– Это мой! Всё неправда, это я – Риля! Я – настоящая! Не то что Унрулия твоя, холодная как рыба.

Рилайна прижалась наконец бедром, таким горячим.

Отхлебнул, жидкость на вкус не столь противна, побежала огнём внутрь, разливается по жилам. В ногах зуд, как отлежал, пока слабый, пошевелил туда-сюда. Рилайна смотрит на результат с интересом, да не на ноги. Ладошка на бедре, медленно, как змея, ползёт вверх. Меня бросило в жар, щёки пунцовые.

– Это не для ног снадобье, – заметил я как мог хладнокровно.

– Знаю, – прошептала Риля.

– Я тебе глаза выдавлю, вертихвостка!

Рилайну подбросило на ноги. Напротив, руки в бока, Унрулия.

– Вы что удумали?!

– Постой! – сказал я заплетающимся языком. – Это просто лекарство, снадобье ведьмы. Смотри, мне уже лучше, даже встать смогу!

Я пытаюсь подняться, удалось, но ноги подломились, и я рухнул бы, если бы не Рилайна, носом в большое и мягкое.