Читаем Мелкинд Виллейн полностью

Мелкинд Виллейн

Гай Юлий Орловский , Павел Шмидт

– Конечно, не твоя. Это я – твоя, твоя Риля!

Рилайна опасно приближается, женская сила прёт, как пиво растрясли в бочке, горячит кровь даже на расстоянии.

– Не время для, гм, развлечений. Надо найти Унрулию с Эритором!

Рилайна дёрнула плечиком, кивнула, поджав губы. Просияла улыбкой.

– Как скажешь, милок!

Меня перекосило, перед глазами дряхлая ведьма. Рилайна чутко уловила гримасу, покорно запахнула рубашку потуже.

Мы двинулись в молчании. Рилайна след в след, почти прижалась к моей спине, и я чую – дрожит.

– Ладно, рассказывай, как здесь оказалась? С дядей ясно.

– Конечно, ясно! Сбежал старый распутник, понадеялся на упырей, что сожрут бедную сочную племянницу!

– Ты такая бедная, как упырь смирная дворняга!

Рилайна вспыхнула:

– Что ты знаешь обо мне! Ведаешь ли ты…

– Тс-с! – оборвал я, хватая за косу, другой рукой зажимая рот. Мы повалились на мох.

– М-мм, што ты… м-м… тпусти! – промямлила Рилайна.

– Тихо! Что-то есть впереди, не шуми! Пошли, тихонечко!

Рилайна унялась. Идём, почти ползём, пригнувшись, от ствола ко стволу. Лес поредел, меньше мхов и больше чёрной жижи. Впереди дома, стоят как цапли посреди болота, вместо ног множество тонких жердей. Вокруг дома балкончик на манер террасы, меж домов перекинуты деревянные мостки на верёвках, ступени в серёдке провисают почти до болота.

– Это что, чья деревня? – спросила Рилайна.

– Похоже на смердюков.

– Ой! Нас сожрут.

– Мы к ним не сунемся, обойдём.

– А если Унрулия там? – спросила Рилайна, я посмотрел удивлённо.

– Я думал, вы на ножах. С чего беспокоишься?

– Ничего я не беспокоюсь, вот ещё! Паренька жалко.

– Уже строишь планы на мальца? – подпустил я шпильку.

– Ты что! Он ребёнок. Вот года через три…

– Через три года тебе будет не до того. Если выберемся из проклятого болота.

– Что значит – не до того? Ты про ведьмин дар? Расскажи, что меня ждёт? – прицепилась Рилайна, заглядывает в глаза.

– Что ждёт, что ждёт. Сперва никаких забот, потом усохнешь, как та карга болотная.

Губы Рилайны задрожали, на реснице слеза.

– Ты что говоришь?! – всхлипнула ведьмочка, добавила трагически: – И сколько осталось… пока не начнётся?

– Лет сто, может, двести. Если крестьяне раньше на вилы не подымут. Или рыцарь зарубит.

– Тьфу на тебя!

Рилайна ударила кулачком по плечу, я снова шикнул. В домах хлопают двери, на террасах появились худые люди болезного вида. Я присмотрелся, дома выстроены в самой топи, в чёрной жиже тонет солнечный луч, с глубины всплывают и лопаются пузыри устрашающего размера.

– Как они здесь живут? – удивилась Рилайна.

– Как могут, так и живут. Надо найти наших!

Рилайна фыркнула, но задумалась. Произнесла робко:

– Виллейн? Я что-то чувствую… нет, чую!

Я позволил одной брови дрогнуть, поползти вверх на лоб.

– Не морщись, не то, о чём подумал! Я про деревню. Там что-то нехорошее, не сейчас, но будет!

Раскачиваясь на мостках, народ бредёт на полусогнутых к самому большому дому – здание с обширной террасой по длинной стороне, целая площадь на столбах. В центре площади возвышение, оттуда заунывный звон била, отдаётся дрожью в костях и пупырками на коже. Рилайна не упустила возможность прижаться, но выглядит жалким зверьком, я не стал гнать.

Собрание двинулось в глубь болот, бабы, старики и дети тащат кувшины всех форм и размеров. Толпа тщательно обступила кого-то или что-то, издалека не разобрать.

– Быстрее! Ушли, надеюсь, что все. Самое время!

Мы как могли быстро добрались до крайнего дома, на террасу ведёт длинная, шаткая на вид лестница из жердей. Я полез первым, толкнул дверь. Внутри никого, комната поделена занавесками, вдоль стены скудный скарб, очень скудный. Потянул Рилайну за руку.

Длинный дом встречает такой же тишиной, мы зашли с торца, узкий коридор и тусклый свет из-под потолка, по бокам комнатушки за лёгкими ширмами, в каждой по топчану. Рилайна наморщила нос.

– Здесь пахнет одними мужчинами.

Мы прошли до конца, коридор упирается в решётку, та заперта на амбарный замок. За решёткой на куче тряпок рыцарь в помятом доспехе. Светлые волосы разметались, лицо перемазано чёрным, но я потрясённо узнал надменные черты.

– Ваше Высочество, – проговорил я, – как странно встретить вас… здесь!