Мельница времени

И вновь в его вершинах Дубравицы и Сенявы затрепетали зелеными крылами. Он и сам принялся помогать им, раскачивая нижними ветками. Ендарь тщательно вбирал чудодейственный воздух полной грудью, ненадолго задерживал, а затем выдыхал на распластанную ткань. Так продолжалось некоторое время, пока платок не начал источать какое-то изумительное внутреннее свечение, слегка воспарив над травой.

– Вот, пожалуй, и все, – заключил Дуб.

И нисходящие потоки чистоты и свежести тут же стихли.

– Возьми, – обратилось дерево к девочке. – Только неси молча. Пока до места не доберешься, ни с кем не заговаривай. Не то из него вся сила убудет. В деревеньке пусть поочередно головы детишек им покроют и произнесут «так тому и быть». После снимать можно. Там на всех хватит, еще и останется. Захотят, в ларь, какой уберут. Он еще долгие годы послужит. Ну, все, прощай.

И опустил ветви, будто отвесил благодарный поклон. Все остальные последовали его примеру. Катя тоже поклонилась в ответ и собралась, было, уходить, как ее окликнули Бродницы:

– Погоди, мы тебя до опушки сопроводим. Дальше не сможем, светает уже, посохнуть боимся. Там в землю впитаемся и уж под ней – в русло.

Вместе с Плюсконами они вмиг создали небольшую водную гладь, на которую и предложили ступить девочке. Та последовала приглашению и с удивлением ощутила, что оказалась на подвижной, но прочной и удобной поверхности. Она колыхнулась и неспешно потекла вон из леса. По бокам, зорко поглядывая по сторонам и на всякий случай, держа оружие наизготовку, скользили Бродницы и Плюсконы. Катя оглянулась. Езерницы вскинули руки в прощальном жесте и растворились в озере.

В лесу пока властвовала темнота. Но по всему было видно, что ее царствование продлится недолго, какие-нибудь считанные минуты. А потом неизменно падет, как пали чары болотников.

Глава IX Счастливое превращение, губительная дымка и коварные забавы

Впереди чуть посветлело. Стало понятно, что лес заканчивается. У крайних деревьев все остановились. Речные девы, чтобы ненароком не спровоцировать девочку на ответные слова прощались, молча: прижимали к себе, трепали по плечу, гладили по голове. А потом разом истекли в землю. Катя немного постояла и вышла на простор.

Невидимые пока солнечные лучи окрасили край небосклона нежным розовым цветом. Пышное луговое разнотравье было усеяно обильными гроздьями росы. От нее в сторону грядущего солнца в трепетном стремлении уже потянулись утонченные нити прозрачного тумана. Кругом расстилалась предутренняя благодать.

«Хорошо, что рано еще, никто навстречу не попадается. Так спокойнее идти будет, – думала по пути девочка. – А вот интересно с этим платком получается. Как с бабушкиной молчальной водой, на которой тесто для праздничного пирога замешивают. Стоит хоть какой-нибудь звук произнести, и чудодейственные силы разом утрачиваются».

Она миновала половину луга, как вдруг в нескольких шагах перед ней почва … буквально взорвалась! Комья земли и пучки трав разлетелись далеко в стороны. Из образовавшейся, как после падения снаряда, воронки выскочило отвратительное существо. На бледном безбровом лице под тяжелыми набухшими веками злобно пылали белесые, как у вареной рыбы, глаза. Шишковатый лысый череп был увенчан обручем из драгоценных камней.

Озем раскинул руки в стороны, скрючил пальцы и, стараясь напугать как можно сильнее, громко завопил:

– А-а-а-а-а!!!

Все произошло так быстро и неожиданно, что Катя мгновенно остолбенела. Только и могла, что неподвижно стоять и хлопать глазами. Наверное, Озем рассчитывал, что она от страха закричит и тем самым нарушит молчание. Видя, что его надежды не оправдались, он протянул руки по направлению к девочке, произвел в воздухе царапающие движения и снова заголосил:

– А-а-а!

Но теперь это вышло у него как-то неуверенно и тем более не страшно. Он скривился и начал выбираться из провала, не спуская с девочки буравящего взгляда. Неизвестно, какую бы гадость Озем придумал еще, но в этот миг взошло солнце. Лучи дружно хлынули вверх.

Отразившись от хрустальной тверди небесного купола, они пали на землю и потекли в разные стороны. Их движение было плавным и неспешным, чтобы не огорошить все сущее резкой яркой вспышкой, а дать возможность пробудиться в неге и благодушии. Так обычно делают любящие родители, поднимая ребенка в детский сад. Не внезапным окриком, а ласковым мурлыканьем и нежными поцелуями в щечку и носик.

Что, неужели не пробовали?! Уверяю, в таком случае ребенок будет встречать вас неизменной улыбкой, радостно тянуть к вам руки и сохранять хорошее настроение целый день. А что может быть для родителей важнее, чем это?

Неожиданно лучи замерли. Прямо под ними посредине луга творилось форменное безобразие, нарушающее общую гармонию. Они переглянулись и, не сговариваясь, ринулись вниз. Их подзатыльник был таким смачным, что сверкающий обруч соскользнул с бугристой макушки Озема на нос. А сам он в мгновение ока канул. Разбросанные пласты почвы тут же заняли свое привычное место и затянулись травой.