Мельница времени

– Нет, это не подойдет, – сказала девочка и вздохнула. – Я надеялась, что ваша речка сама по себе переливчато журчит. Так, как я слышала перед лесом Яги там, где Полканы и Песьеголовцы обитают.

– Тю! – присвистнула Бродница. – В тех местах столько рек и речушек, что ходить, не переходить, искать, не переискать!

– Как же теперь быть? – вконец расстроилась Катя. – Мне во что бы то ни стало надо это течение найти и по нему к истоку выйти!

– Даже не знаю, как, – бессильно развела руками Бродница.

– Погоди, погоди, – задумчиво промолвила Плюскона. – Речушки впадают в речки, те – в реки. Эти, в свою очередь, – в широченные русла. Журчание из малого в большое обязательно перейдет. Полноводную реку обнаружить надо! И уже по нему вверх по течению двигаться, к притокам прислушиваться. Так до нужного места и дойдешь!

– Да, только где большую реку взять? – понурилась Катя.

Плюскона чуть нахмурилась, будто припоминая что-то, а потом сказала:

– В давние времена наши старшие сестры многие водные глади волной да рябью теребили. Вроде об одной такой реке, что в далеких краях протекает, сказывали. Сейчас уточню. Подождите немного, я – мигом!

И скрылась в глубине.

Кате невольно вспомнились ровные шеренги речных дев перед походом к болотам. Тогда ей показалось, что все они схожи между собой внешностью и возрастом. Решив уточнить свои наблюдения, она обратилась к Броднице:

– Разве у вас старшие есть?

– Конечно! – воскликнула та. – Только они сейчас к поверхности не поднимаются, тяжело им уже. В глубинах обитают. Иные за древностью лет даже в дно врастать начали. Мы за ними всем миром ухаживаем, заботимся о них. То венки из кувшинок плетем, то украшения из диковинных раковин делаем. Иной раз забавные представления устраиваем: рыбки хороводы водят, раки в такт клешнями щелкают. В общем, как можем, уважение выказываем, старость обеспеченной сделать стараемся. Потому как, что ни есть у нас, все благодаря их деяниям прежним!

«Ух, ты, – подумала девочка, – молодцы! А то, говорят, бывают такие деятели, кто к старшим с пренебрежением и даже насмешкой относится. Не понимают разве, что в становлении своем поддерживались исключительно их подвигами и достижениями?».

Тут появилась Плюскона.

– Все узнала! – выпалила она. – Сейчас – вниз по течению, потом – в другое русло, а там – рукой подать!

– Это сколько же пешком получится? – начала прикидывать Катя.

– Зачем пешком?! – изумились обе. – Ноги, конечно, вещь хорошая, но ненадежная. Не быстрые и утомляются скоро. Мы тебе сейчас другое организуем.

И дружно захлопали в ладоши.

Через короткое время, будто им в ответ, из-под воды послышались громкие хлопки, и на поверхности появилось нечто. Сначала девочке показалось, что это – странная птица с длинными плавниками вместо крыльев. Потом – рыба с крыльями. Но после того как она присмотрелась внимательнее, поняла, что ни то, ни другое. Когда его голова опускалась в воду, чтобы жабры насытились кислородом, оно становилось похожей на беззубую щуку. Когда вздымалась над поверхностью, на большеголовую утку. Покров тела был вообще малопонятным: то ли крупная чешуя, то ли мелкие плотные перья. При этом он постоянно перетекал, словно разноцветными легкими струями.

– Ух, ты! – не смогла сдержать удивления Катя.

– Это – Ухалица, чудесное существо, – пояснила Бродница. – Живет в реке. Плавает, как рыба. Летает, как птица. И еще поет. Правда, не часто. Лишь раз в году в начале лета. Сразу после этого вода теплеет, можно начинать купаться.

– Она не разговаривает, – добавила Плюскона. – Но и жесты понимает, и речь человеческую. Так что управлять ею несложно будет.

Девочка уселась на спину Ухалицы. Удивительно, но было на редкость удобно и совсем не скользко.

– Прощай, – промолвили девы, – в добрый путь! – и вскинули руки.

Катя благодарно закивала и тоже помахала в ответ.

Ухалица расправила передние широкие плавники и часто попеременно заработала задними. Как делают водоплавающие птицы, отталкиваясь перепончатыми лапками от речной или озерной глади.

Они взлетели. Ухалица сделала несколько мощных взмахов в воздухе невысоко над водой, а потом пошла на снижение. Коснувшись поверхности, она недолго скользнула по ней, окунув голову. А затем снова набрала высоту. Так поочередно, то поднимаясь, то опускаясь, они двигались вперед и вперед. Постепенно день начал клониться к вечеру.

Под ударами тела вода шла мелкой рябью, дробилась в лучах уже заходящего солнца и переливалась подобно алмазной крошке. Тут же рядом появлялись стайки рыб, которые приветственно топорщили свои верхние плавники и, играя глянцевыми боками, добавляли блеск в эту лучезарную палитру. Рассевшиеся на листьях прибрежных кувшинок лягушки восторженно пучили глаза и издавали громкое приветственное кваканье. Вдоль русла часто росли ветлы. Они, низко склонившись над водой, неотрывно любовались своим отражением, и время от времени роняли прозрачные капли, будто пускали от умиления слезу. Но завидев путников, отвлекались от созерцания и слегка вздрагивали свисающими пышными ветвями, словно напутственно махали вслед.