Мельница времени

Лучи, подбадривая, подмигнули девочке и вновь воспарили. Та с облегчением вздохнула, благодарно помахала им рукой и продолжила путь.

Скоро она достигла реки и в задумчивости остановилась. Теперь-то что делать? Позвать нельзя. Значит, стоять и ждать? А вдруг они только к вечеру выйдут? Так весь день впустую пройдет. У нее же их, этих дней, почти не осталось совсем!

Но не успела она погрузиться в свои сомнения, как ворота деревеньки настежь распахнулись, и из них высыпали жители. Словно они только и делали, что ночь напролет стояли перед ними и с нетерпением ждали. Все без исключения, и стар, и млад, оживленно жестикулируя, устремились к реке. Впереди огромными шагами мчался Михайло. Достигнув берега, он прыгнул в лодку и мощно оттолкнулся веслом. Суденышко полетело так стремительно, что прошло всего ничего, как оно пересекло русло.

Выскочив на влажную песчаную кромку, Михайло обхватил девочку своими огромными ручищами и принялся радостно обнимать.

– Ну, наконец-то! – облегченно причитал он. – Ты как вчера вечером не объявилась, мы извелись все! Сто раз пожалели, что в лес идти уговорили! Прости уж нас, пожалуйста, непутевых! Совсем горе разум затмило!

Катя в ответ улыбнулась.

– Ты что молчишь-то?! – всполошился Михайло. – Аль стряслось что непоправимое?! Век себе не прощу! Хоть словечко вымолви, не томи!

В глазах этого огромного сильного человека начало появляться растущее беспокойство. Девочка погладила его руку и жестами постаралась объяснить, что пора переправляться на другой берег.

– Ох, ты! – он округлил глаза и перешел на шепот. – Неужто тайна, какая?! Вот это да! Ну, пошли, пошли, усаживайся скорее!

Даже издалека на лицах жителей отчетливо читались смешанные чувства, надежда и отчаяние. Неужели желанное сбудется?! Или все понапрасну было?!

Когда выбрались на берег, они сгрудились вокруг и замерли в напряженном ожидании. Не успела девочка сделать и пары шагов, как толпа подалась в стороны, и из нее стремительно выбежала Дуняша. Она задрала мохнатую голову и, заглядывая в глаза, затормошила Катю за руку.

– Ну что, как?! Все исполнила, как наказывали?! Получилось?! Мы снова в детей обернемся?! – зазвенела она взволнованным голоском.

Катя согласно закивала.

Дуняша испуганно обернулась и чуть не плача обратилась к отцу:

– Тятенька, тятенька, она не говорит совсем! Ее что, околдовали в лесу?! Как же быть-то теперь?! Она ж подружка моя! Так за нас пострадала?!

Катя приложила палец к губам – молчи, мол, пока, – и подтолкнула Дуняшу к воротам, давая понять, что нужно скорее войти внутрь. Остальные гурьбой последовали за ними.

Крепкие засовы за их спинами замкнулись, и девочка, памятуя наставления Дуба, собралась, было, открыть рот, как ее плечи сжали мощные руки и развернули. Перед ней на корточках сидел Степан и нацеливал свою правую кисть в ее направлении. Большим пальцем он подогнул средний и безымянный, а указательный и мизинец выставил наружу.

«Это еще что такое?! – мысленно запротестовала Катя. – В «козу» со мной, как с ребенком, вдруг играть вздумал?! Идет коза рогатая за малыми ребятами; забодаю, забодаю, забодаю! Совсем, что ли?!».

Она попыталась высвободиться, но тот с серьезным видом погрозил ей пальцем и принялся выводить «козой» замысловатую фигуру наподобие английской буквы «зет». Он провел в воздухе горизонтальную линию от ее правого плеча к левому, потом по диагонали через сердце к печени и поперек живота – снова горизонтальную. То же самое было проделано на уровне лица и повторялось три раза. Затем Степан резко встряхнул руку, будто освободил ее от какой-то налипшей темной энергии и трижды плюнул в то место на земле. И лишь после этого отпустил Катю и широко улыбнулся. Все с облегчением вздохнули и тоже заулыбались.

Догадавшись, что непонятная для нее, но какая-то обязательная процедура завершилась, девочка бодро заговорила:

– Вот платок. Накиньте его поочередно на голову каждому ребенку и произнесите «так тому и бать». Дуб заверил, что все свершится.

Степан взглянул на Михайло и сказал:

– Ты – старшина. Тебе и зачин делать.

Тот взял ткань, покрыл ею голову дочери и принялся произносить заветные слова. Все неотрывно следили за его движениями и беззвучно шевелили губами, словно помогали в этом трудном начале. Так им хотелось благополучного разрешения дела!

Платок спал, Берендеи застыли в немом ожидании. Некоторое время ничего не происходило. Общее напряжение стало расти, люди начали недоуменно переглядываться.

«Неужели я что-то не так сделала, перепутала?!», – заволновалась Катя.

Но только отчаяние было готово овладеть ею, как … Никто не успел даже глазом моргнуть! Р-раз – и перед ними уже стояла прежняя улыбающаяся Дуняша!

Вокруг мигом воцарилось оживление. Платок трепетно передавали из рук в руки, покрывали одного ребенка за другим. Вот Егорка подмигнул хитрым глазом, вот колыхнула тугой косой девочка из соседнего с Михайло дома. Потом – еще и еще, пока, наконец, все дети не приняли человеческий облик.