Мемориал

Кто породил в нас ту же удивительную силу жизни — только ли одна природа? Нет, человек не растение, его должна согревать и поддерживать изнутри еще и мысль, идея, все, что дали нам Родина, школа, книги, которые мы когда-то читали. Всего не перечислишь, да и не угадаешь. Долго еще будут «советологи» всех времен разгрызать этот русский феномен — величайшую из загадок века.

…Она тоже была загадкой — маленькая Люська, девушка лет восемнадцати, похожая на ребенка, с кукольным личиком. Ее познакомила со мной Валя. Помню, когда вечером, в сумерках, она подвела ее к проволоке, которой был огорожен вымощенный каменными плитами дворик нашей казармы, и сказала: «Познакомься, это Людмила», я, мрачно усмехнувшись, представился Русланом. «Как интересно!» — закатила голубые глаза и захлопала в ладоши Людмила. Я подумал, что она, вероятно, еще не читала пушкинской поэмы. Но девушка вдруг шепотом сказала: «А здесь у нас есть Черномор! Не знаете?.. Его зовут Антон!»

Мы с ней сразу подружились. Подвижная, вечно захваченная какой-нибудь идеей, она удивляла меня своей веселой энергией. Работала она на тяжелом участке — перевозила вагонетки со шпулями из прядильного в ткацкий цех. Я знал, что это такое. Как-то заболела одна из грузчиц, и мастер послал меня на замену. Досталось же мне без привычки! Проклятые шпули выскальзывали из рук, я не успевал нагибаться за ними. Несколько катушек упали мне на ноги, к концу смены я едва ходил… Маленькая Люська работала проворно и сноровисто, но тоже уставала и, придя в барак, валилась без сил. Часто ее мучили рези в животе — в этом она признавалась сама, без стеснения. «Я уже никогда не смогу родить ребеночка, — печально сказала она однажды. — Ведь нам, женщинам, нельзя таскать такие тяжести». «Женщина!» Кажется, я тогда впервые разглядел ее по-настоящему. В красноватом закатном свете, среди двора, сдавленного мрачными фабричными корпусами, стояла маленькая Ева, одетая в грязный комбинезон с меткой «Ост». Глаза ее были прозрачными, как лесной ручей, и я вдруг испугался этой бездонной голубизны.

«Ты что на меня так смотришь?» — поймав мой взгляд, прошептала она. Показав на стоящие рядом парочки, она глазами велела отойти мне подальше. «Хочешь со мною встретиться… не через проволоку?» — «Хочу. Но как?» — выпалил я. Люся приложила палец к губам. «Придумай что-нибудь», — сказала она, опустив ресницы. Помучив меня еще немного и видя, что время нашей прогулки кончается, Люся шепнула на прощание: «В час ночи приходи в «кишку», понял?»

…«Кишкой» мы называли длинный тамбур, пристроенный к ткацкому цеху, где хранился запасной инвентарь. Перед началом смены девчата, работавшие на транспортировке, приходили сюда за тележками. Вдоль стены выстроились железные шкафы с пустыми шпулями. В уголке, за занавеской, стоял, как святыня, обшитый клеенкой топчан, на котором иногда, в перерыв, отдыхал мастер.

Маленькая Люська недаром назначила мне свидание в «кишке» — это было единственное помещение, куда можно было пройти незамеченным, прямо с хоздвора. Здесь имелась маленькая дверь, через которую по сигналу воздушной тревоги все бежали из цеха в бункер. Поскольку сирена звучала в последнее время все чаще и чаще, дверь перестали запирать.

Виктор, когда я поведал ему под секретом о предстоящей встрече с моей дамой, сказал, что уже несколько раз встречался здесь с Валентиной. «А как же немцы?» — спросил я. «Волков бояться — в лес не ходить», — ответил мой опытный товарищ. Но я думал не о себе, а о Люське. Что будет, если она попадется в лапы пожарнику?

Сердце мое замирало от страха, но еще больше от предчувствия еще неведомых ощущений. Мы работали на «черном складе» — укладывали в штабеля ржавые отливки, предназначенные для вспомогательного цеха. И каждый звон металла я был готов принять за бой часов на ратуше. Виктор, работавший в паре со мной, только посмеивался. Наконец послышался долгожданный удар. Пора! Мы вышли в темноту, прорезанную беспокойными лучами прожекторов, и Виктор подвел меня к калитке.

Я отворил тяжелую дверцу и переступил за порог. В полутемном тамбуре никого не было. Тускло светил матовый плафон, на противоположной двери, ведущей в цех, горела красная лампочка, показывающая, что за дверью идет работа и посторонним вход воспрещен.

Где же Люська? Я беспокойно озирался. Мерный шум машин, доносившийся из цеха, скрадывал все другие звуки. «Что за черт, она не разыграла ли меня?» Но только подумал, как кто-то рядом хлопнул в ладоши, и из-за пустой тележки выглянула веселая физиономия.

Люська смеялась надо мной. «Глупый, как ты меня сразу не увидел?» Она закатила тележку в проход между шкафом и выгородкой. «Садись сюда, здесь не увидят!» Мы удобно устроились в закутке и, уже не таясь, обнялись. «Ты молодец! Не боишься, что тебя хватятся?» — «Я хитрая, сказала, что моя тележка поломалась, ее надо заменить». — «Сколько у нас времени?» — «Сколько есть — все наше. Не думай об этом». — «А я и не думаю… Уже не думаю». — «Вот и хорошо. Поцелуй меня покрепче…»

Это была минута счастья. Всего минута…