Мемуары маркизы де Ла Тур дю Пен

I. Болезнь госпожи Диллон. – Ей прописывают воды в Спа. – Гнев ее матери госпожи де Рот. – Вмешательство королевы. – Отъезд в Брюссель. – Виконт Чарльз Диллон и леди Диллон. – Леди Кенмар. – II. Учеба мадемуазель Диллон. – Ее учитель, органист Комб. – Ее пылкое желание всему учиться. – Она предчувствует жизнь, отмеченную приключениями. – Скверные условия, в которых она воспитывается. – Ее разлучают с ее служанкой Маргаритой. – III. Пребывание в Брюсселе. – Визиты к эрцгерцогине Марии-Кристине. – Самая прекрасная в Европе коллекция гравюр. – Пребывание в Спа. – Господин де Гемене. – Герцогиня Инфантадо и маркиза дель Висо. – Граф и графиня Северные. – Английская горничная пытается оказать дурное влияние на мадемуазель Диллон. – Ее предпочтения в чтении. – Ее расположение к преданности. – IV. Возвращение в Париж. – Смерть госпожи Диллон. – V. Мнение автора мемуаров о причинах Революции. – VI. Описание поместья Отфонтен. – Подробности о состоянии. – Госпожа де Рот. – Ее скверный характер. – Печальные последствия этого для ее внучки. – VII. Перемена образа жизни и места жительства. – Покупка поместья Фоли-Жуаёз в Монфермее. – Работы по обустройству этого поместья. – Их влияние на практические познания мадемуазель Диллон.

I

У моей матери был один сын, умерший в возрасте двух лет, и после тех родов она постоянно хворала. Ее мучила молочная лихорадка, которая перешла на печень и лишила ее аппетита. Ее кровь, иссушенная непрерывным огорчением, которое причиняла ей моя бабка, воспалилась и с силой прилила к груди. Она не берегла себя, ездила верхом, охотилась на оленей, пела вместе со знаменитым композитором Пиччини, который был без ума от ее голоса. И наконец, в апреле месяце 1782 года, когда ей был 31 год, у нее сильно пошла горлом кровь.

Моя бабка, с недоверием относившаяся к болезням своей дочери, была все же вынуждена тогда признать, что та серьезно больна. Но, с другой стороны, ее неукротимая ненависть и подозрительный характер предрасполагали ее видеть во всех поступках моей бедной матери некий расчет, направленный на то, чтобы выйти из-под ее власти. Вот и в тот раз она была убеждена, что это кровохарканье было притворством, чтобы только не ехать в Отфонтен. Она не соглашалась ни на один час задержать отъезд. Моя мать, на свое несчастье, обратилась к врачу по имени Мишель, пользовавшемуся тогда большой известностью. Он объявил, что кровь, которой она кашляла, шла из желудка, и прописал ей ехать на воды в Спа. Трудно описать немыслимую ярость моей бабки при мысли, что ее дочь может отправиться туда. Она не желала ее сопровождать и не давала денег на поездку. Я думаю, что это королева тогда пришла на помощь моей матери. Мы выехали из Отфонтена в Брюссель, где провели месяц.

Мой дядя Чарльз Диллон женился на мисс Фиппс, дочери лорда Мелгрейва. Он проживал в Брюсселе, не смея жить в Англии по причине своих многочисленных долгов. В то время он был еще католиком. Это позже он проявил непростительную слабость – сменил веру и стал протестантом, чтобы наследовать своему двоюродному деду по материнской линии лорду Личфилду, который обставил этим условием наследство в пятнадцать тысяч фунтов стерлингов. Супруга Чарльза Диллона была очень хороша собой. Она приезжала в Париж за год до того с леди Кенмар, сестрой моего отца, которая тоже была большая красавица. Они ездили на бал к королеве с моей матерью, и эти три дамы из одной семьи вызывали всеобщее восхищение. Прошел всего лишь год, и все три были уже в могиле. Они умерли одна за другой с промежутком в неделю.

II

Как я уже говорила выше, у меня не было детства. В двенадцать лет образование мое было уже очень продвинуто. Я чрезвычайно много читала, но без разбора. С семилетнего возраста ко мне приставили учителя. Это был органист из Безье по имени Комб. Он начал учить меня игре на клавесине, потому что фортепиано тогда еще не было или, по крайней мере, они были очень редки. У моей матери было фортепиано, чтобы аккомпанировать ее пению, но мне не дозволялось к нему прикасаться. Господин Комб получил хорошее образование; он продолжал свою учебу и признавался мне потом, что часто специально задерживал мои уроки из боязни, чтобы я не превзошла его в том, что он сам в то время изучал.

Я всегда с невероятным пылом стремилась учиться. Мне хотелось знать все, от кухни до химических опытов, смотреть на которые я ходила к аптекарю, жившему в Отфонтене.

Садовник у нас был англичанин, и моя горничная Маргарита каждый день водила меня к его жене, которая учила меня читать на своем языке, чаще всего по «Робинзону»; я была совершенно увлечена этой книгой.