Мемуары Остарбайтера

Бернат жил в так называемой «Экономии», совхоз по нашему, где жили рабочие механизаторы и лесозаготовители-пролетарии. Я познакомился с отцом Берната, Пицкой Семеном. Общались с ним на общих языках. Бернат черпал у них сведения о войне, так как там были подпольные группы, и они следили за ходом войны, и он сказал, что Красные наступают. Освободили Харьков и Донецк.

Однажды, когда шла у нас молотьба зерновых, Бернат сбрасывал снопы со стога, а Стася развязывала их и подавала мне, а я их подавал в барабан молотилки. Стася мне тихо сказала: «Юрек! Русские освободили Киев». Меня как током пронзило, думаю там два моих брата старший и младший воюют, кровь проливают, а я туту молочу хлеб для немецких солдат, фашистов.

Чем помочь им из немецкого тыла? И недолго думая, подавая сноп в барабан, сунул большой палец левой руки в шестерни барабана. Только услышал треск, кони стали, у меня в глазах заискрилось, брызнула кровь, и я упал.

Последствия травмы

Очнулся я лежа на полу, на соломе. Стася перевязывала мне руку. Палец был завязан и через бинты виднелась кровь. Я терял сознание и меня приводили в чувство, давая нюхать нашатырный спирт.

Хозяйка, Фрау-Эльзе, бегала вокруг меня, била по лицу и кричала: «Саботаж, форфюте, большевик, швайн» и т. д. Хозяин был на каких-то сборах по гражданской обороне в г. Быдгоще.

Через какое-то время прискакал на лошади верхом полицейский, схватил меня за шиворот и погнал впереди лошади в район. Я где бежал, где шёл, а когда идти не мог, то садился на обочину, но он опять сгонял меня и вперёд, подгоняя меня плеткой. До района было где-то 8—9 км. В полиции спросили, почему это получилось. Сказал, что закружилась голова и я не помню. Тот же полицейский отвел меня в больницу.

Доктор родом из Львова хорошо говорил на украинском. Сестрички обработали мне рану и полицейскому сказали, чтобы через три дня привели меня на перевязку.

Полицейский привел меня в участок и посадил в подвал, где я сидел наравне с арестантами.

На третий день приехал хозяин и забрал меня. Поехали в больницу. Хозяин говорил с доктором. Доктор сказал, что у меня малокровие и мне надо улучшить питание, так как у меня был упадок сил.

Когда сестра делала перевязку, то увидели, что фаланга оторвана и кость пальца раздроблена. Доктор сказал мне, когда заполнял дело, что в лагере на ж/дороге работают мои землячки, девушки из Сокиринец. Я попросил хозяина, чтобы туда заехать. Он согласился, и мы подъехали к лагерю. К нам подошёл дежурный и хозяин попросил дежурного, чтобы он организовал встречу с начальником лагеря.

Через несколько минут мы были у начальника лагеря, куда пригласили Настю Гузь. Когда она зашла, то радости не было предела. Меня впустили в казарму, девчёнки подбежали и целовали меня, т.к. были рады, что увидели земляка и притом одноклассника.

Говорили мне новости о войне, я им показал забинтованную руку и сказал, что это за освобождение Киева.

После этого я еще пару раз смог посетить их и увидел, какой непосильный труд выполняют эти хрупкие милые девчёнки. Просто каторжный.

Палец постепенно зажил. Все зерновые были обмолочены, и работы большой не было, только уход за скотом. Лошади отдохнули и томились в стойле. Хозяин нашел работу нам с лошадьми. Я с Бернатом, ездили в лес на вырубку деревьев на строительные материалы и прямо целыми хлыстами длиной 10—12 метров возили в город Бромберг за 25—30 км на станцию.

За мной надзор совсем ослаб, и я вошел в доверие, как к хозяину, так и полиции.

Попытка бегства

Я на станции присмотрелся, как ходят поезда, и на второй день собрал дома чистую одежду и спрятал ее в сено для лошадей, положил в мешке на воз, а выезжали утром рано, было еще темно. Когда приехали в город разгрузились, стали на отдых и на кормёжку лошадей, я переоделся, Бернат удивился, но я его успокоил. Я сказал Бернату, что завтра выходной, а я сегодня съезжу в город Торун на родину Коперника, я знаю, что там есть музей Коперника. Посмотрю и завтра вернусь. А ты лошадей за свою повозку привяжи и доедешь домой. А если дома спросят, где Юрек, то ты скажи, что отпросился у хозяина и сказал, что завтра к вечеру вернётся.

А сам думаю, мне бы только через Вислу переехать, а там в лес, к польским партизанам.

Я пошёл на вокзал, купил билет, нашёл поезд на Львов, при входе билеты не проверяют, а уже в вагоне, оказалось, что я сел не в тот вагон, но ничего. Перевели меня в свой вагон, но не успел я сесть и осмотреться, как около меня очутился полицейский. Потребовал у меня документы, которых у меня не оказалось, т.к. их вообще не было, а когда расстегнул куртку, на пиджаке был пришит знак OST.

На меня сразу надели наручники, и повели в дежурный вагон, в котором возят арестантов.