Мемы. Научный взгляд на феномен поп-культуры, захвативший мир

О политике пост-правды и ее доминирующей роли в современном медиапространстве особенно активно заговорили теоретики и практики медиа после выхода Великобритании из ЕС (Brexit) и победы Дональда Трампа в президентской гонке 2016 года. Ряд исследователей полагают, что пост-правда особенно характерна для медиа таких стран, как США, Россия, Великобритания, Индия, Испания, Япония, Турция и Австралия. Это может быть обусловлено 24-часовым новостных циклом, ложным балансом новостных сообщений и растущей повсеместностью социальных медиа и соцсетей.

Испанский журналист, бывший редактор второй по популярности газеты Испании ABC и издания El Correo Хосе Антонио Сарсалехос в своей статье «Communication, Journalism and fact-checking» («Коммуникация, журналистика и фактчекинг») пишет, что в глобальном медиапространстве произошел ряд трансформаций, который вызвали озабоченность исследователей и практиков. В медиа, по мнению Сарсалехоса, главенствует (to triumph) не правда, а некие «изображения», которые «не имеют ничего общего с правдой», и при этом остаются «безнаказанными» (go unpunished). Журналист цитирует испанского писателя Адольфо Муньоса, который написал в газете El País:

«политические мистификации (political hoaxes) торжествуют в медиа (triumph), поскольку у них есть все необходимые качества чтобы стать тем, что Ричард Докинз называет мемами».

Хосе Антонио Сарсалехос убеждён, что современное общество живет во «вселенной мемов» (a universe of memes), где пользователю недостаёт критериев для того, чтобы отличить «истину от лжи, определенное от вероятного, однозначное от двусмысленного».

По мнению директора по коммуникациям испанского подразделения сайта Change.org Альберта Медрана, политика пост-правды не является новым и уникальным феноменом. Исследователь отмечает, что подобный процесс создания альтернативных реальностей под контролем СМИ десятилетиями назывался пропагандой, однако несмотря на изменения в терминологии, сущность данного процесса претерпела незначительные изменения. Это все те же «альтернативные реалии, основанные не на фактах, а на эмоциях, не на данных, а на восприятиях».

Разница, по мнению Медрана, заключается лишь в том, что с появлением мультимедийных технологий и конвергентных медиа процесс формирования альт-реальности стал инструментом с обоюдоострыми краями (double-edged tool). С одной стороны, альтернативная реальность и обилие информационного мусора не позволяет пользователю получить доступ к фактам и правдивой информации. В то же время в глобальном медиапространстве ложь получает беспрецедентный импульс, она распространяется «со скоростью лесного пожара» и «плавает на поверхности» (floating on the surface) годами.

Пользователи, по мнению автора, перестали доверять институтам, политикам и компаниям, уровень доверия которых в последние десятилетия «только и делал, что падал». Это падение Альберт Медран сравнивает с торжеством альт-реальностей и политикой пост-правды, с которой «невозможно бороться пресс-релизами и статьями в газетах». Единственный способ борьбы с альтернативной реальностью, которую формируют медиа, он видит в налаживании четкого механизма обратной связи (feedback), в рамках которого институты могли бы без посредников общаться с гражданами, а крупные компании – с потребителями.

Учитывая тот факт, что пост-правда формирует альтернативную реальность благодаря воздействию на эмоции, восприятия и реакции, медиамемы как рекреативные единицы являются одним из самых эффективных и популярных инструментов пост-правды. Это касается не только мемов как составной части медиатекста (формата вовлечения, фреймов, иллюстративных материалов и проч.), но и как самостоятельного медиатекста в любом возможном формате (креолизованного текста, видеозаписи, коллажа, карикатуры, текста и других).

Показательны также случаи создания в рамках информационной политики пост-правды личностей-симулякров, ложных событий и инфоповодов, мистификаций, существующих исключительно в гиперреальности и не имеющих референтов в действительности.

Так одной из отечественных исследовательниц был создан «эксперт» и медиаспикер Владимир Габриаков, существовавший исключительно в виртуальном пространстве. Милославская в качестве эксперимента создала интернет-персонажа, симулякра, и при помощи грамотной PR-кампании и правдоподобной легенды внедрила вымышленную фигуру в восемь российских и одно европейское СМИ. У представителей медиа не было возможности найти информацию о предлагаемой персоне, а тексты журналистских материалов от лица В. Габриакова и интервью с ним были написаны и размещены в СМИ самой исследовательницей. За полтора месяца эксперимента в ведущих отечественных медиа вышли 19 оригинальных публикаций Владимира Габриакова, а в некоторых из них «эксперт» даже «завёл» две авторские колонки.