Менахем Бегин. Битва за душу Израиля

Фактически Бегин написал это завещание до смерти Ализы; потому и она была погребена на Масличной горе, чтобы ему быть потом похороненным рядом с нею. Рядом с Ализой, Файнштейном и Баразани Бегин должен был навечно пребывать среди своих близких. Он возвращался в «боевую семью», которую он так любил с первых лет своей жизни в Палестине, и, благодаря его последней воле, Эцель обретал еще большую значимость в общем контексте истории Израиля.

Сообщение о смерти Бегина стало главной новостью всех утренних программ. Похороны были назначены в тот же день, на четыре часа пополудни. По его просьбе, не было ни почетного караула, ни церемонии прощания с телом покойного[637]. Через несколько часов после сообщения около 75 тысяч человек, желавших проститься с Бегином, образовали траурную процессию, заполнившую иерусалимские улицы; погода в тот день была солнечной, но прохладной.

Толпы народа запрудили улицы на подходе к Масличной горе. Движение транспорта остановилось. У могилы было место только для семьи Бегина, нескольких официальных лиц и самых близких друзей. Несмотря на транспортные пробки, люди готовы были пройти немалое расстояние, чтобы только приблизиться к кладбищу[638]. Пришедшие на похороны Бегина представляли все слои израильского общества: молодые и пожилые, ашкеназы и сефарды, религиозные и светские, официальные лица и простые люди — граждане страны, созданной при его активном участии.

Гроба не было. По еврейской традиции, тело Менахема Бегина было закутано в белый саван и покрыто талитом. Постаревшие командиры Эцеля, в которых нелегко было узнать бравых юных бойцов, выполнявших много лет тому назад, по приказу Бегина, дерзкие операции против британских военнослужащих, несли деревянные носилки с его телом от подножья Масличной горы, по гравийной дорожке, к месту погребения. Яаков Меридор, принявший командование Эцелем после гибели Давида Разиэля и затем убедивший Бегина занять его место, шел рядом с носилками. Там же были и Ицхак Шамир, и Ицхак Рабин, и Дан Меридор, и другие высшие руководители страны. И, разумеется, члены семьи Бегина: сын Бени с женой, дочери Хася с мужем и Леа, внуки Бегина.

Бени прочел кадиш, Кадишай произнес Эль мале рахамим («Бог, исполненный милосердия»). И затем, в виду Старого города Иерусалима, для защиты и вооружения которого Бегин приложил так много усилий, и в виду Нового города, тело Менахема Бегина было предано каменистой земле Масличной горы.

Бегин просил, чтобы на его похоронах не было никаких надгробных речей и никаких обрядов, кроме предусмотренных еврейской традицией. Но после того как могила была заполнена мешками земли из священного города Цфата — города, в котором похоронено немало бойцов Эцеля, казненных англичанами, — пожилые люди, ветераны Эцеля, запели гимн, слова которого предопределили их жизненный путь и изменили ход еврейской истории:

Из праха и пепла,
Из пота и крови
Поднимется племя —
Великое, гордое племя…

Эпилог Две революции и непростой вопрос

Но не хотел народ внимать голосу Шмуэля и сказал: нет, только царь пусть будет над нами.

Шмуэль I, 8:19

Шестого июля 1958 года, через десять лет после провозглашения Израилем независимости, в речи, посвященной Дню независимости США, Менахем Бегин говорил о роли американской революции для сионистского движения. Постоянно помня о великих жертвах — казненных англичанами бойцах Эцеля и Лехи, — Бегин провозгласил: