Менахем Бегин. Битва за душу Израиля

В общей сложности, включая пострадавших в Кфар-Виткин, погибло шестнадцать человек Эцеля и трое солдат Армии обороны Израиля[296]. В числе погибших был и друг детства Бегина, Абрам Ставский, несколько лет тому назад оправданный после обвинения в убийстве Арлозорова. Раненых было несколько десятков. Число арестованных составило, по разным данным, от 200 до 400 человек, а по одной оценке — 500 человек[297]. Восемь солдат Армии обороны Израиля, отказавшихся стрелять в бойцов Эцеля, были отданы под трибунал за неповиновение приказу[298]. В числе оставшихся в живых после атаки на «Альталену» был Йехиэль Кадишай, юный доброволец, бывший военнослужащий британской армии, который в 1942 году присутствовал на собрании, где Бегин (вскоре после своего прибытия в Палестину) призывал атаковать англичан, пока они не разрешат въезд евреев в Палестину. Кадишай, уезжавший из Палестины для подготовки взрыва в посольстве Великобритании в Риме в 1946 году, говорил, с присущим ему язвительным юмором, что благодаря «Альталене» он смог «вернуться домой». Ѓилель Далески, стрелявший из пушки по «Альталене», стал университетским преподавателем литературоведения и лауреатом Государственной премии Израиля (высшая награда страны). Вспоминая о событиях того дня, он позже писал: «Если бы я мог вычеркнуть из жизни лишь один день, я вычеркнул бы этот день»[299].

Бегин был слишком известной фигурой, чтобы его можно было арестовать. Он с трудом добрел до своего дома, мокрый насквозь, без очков, которые он потерял, прыгнув в воду, и без обуви[300]. Он выглядел выдохшимся, выбившимся из сил — и не удивительно. Его семья вынуждена была бежать из Бреста во время Первой мировой войны, потеряв все, что у них было. Нацисты убили его родителей и брата. При советской власти он оказался в заключении. Англичане преследовали его и вынудили скрываться. И вот теперь евреи пытались убить его.

Более часа Бегин выступал по радио Эцеля. Человек, бесстрашно смотревший в глаза советскому следователю и вынудивший англичан уйти из Палестины, теперь безутешно плакал. «Они хотели убить именно меня», — воскликнул он. Бегин изложил весь ход событий со своей точки зрения, начав с того, как он предупредил Бен-Гуриона об отплытии корабля. Он рассказал о соглашении, которое было достигнуто с Бен-Гурионом и которое, по его утверждению, премьер-министр вопиющим образом нарушил. И тем не менее он непрестанно говорил бойцам Эцеля: «Не смейте поднимать руку на своих братьев, даже в такой ситуации». Его слова звучали как заклинание: «Евреи не воюют с евреями, и нельзя использовать еврейское оружие против еврейских бойцов». Он заключил свое обращение словами: «Да здравствует еврейское отечество! Да здравствуют герои Израиля! Солдаты Израиля — навсегда!»[301].

Но главная мысль, проходившая через все обращение: мы не должны мстить. «Не может быть гражданской войны, когда враг стоит у наших ворот!» — буквально кричал он в микрофон. На следующий день он выступал перед группой бойцов Эцеля, и один из них вспоминает его слова: «Ни единой пули по евреям! Наши враги — арабы!»[302].

После радиообращения Бегин публикует брошюру, в которой резко отзывается о «диктаторском режиме» Бен-Гуриона, предупреждает, что дело может кончиться «концентрационными лагерями», называет премьер-министра «безумным диктатором», говорит о нем как об «этом дураке, этом идиоте»[303]. Он требует от Бен-Гуриона выпустить людей из заключения. Многие бойцы Эцеля и будут выпущены на протяжении нескольких недель, кроме членов высшего командования — Яакова Меридора, Элияѓу Ланкина и Ѓилеля Кука. Они тоже оказались на свободе к концу августа — после того, как началась общественная кампания за их освобождение, причем особые усилия прилагали еврейские организации США — главным образом организация Ѓилеля Кука «Американская лига за свободную Палестину»[304].

Однако Бен-Гурион еще не сказал своего последнего слова. Двадцать четвертого июня отряд Пальмаха ворвался в штаб-квартиру Эцеля, и это было лишь частью масштабного рейда по поиску компрометирующих материалов, которые должны были бы подтвердить обвинение в измене. Артур Кёстлер, журналист и писатель, встречавшийся с Менахемом Бегином еще во времена, когда тот скрывался под именем рабби Сассовера, написал в своем дневнике, что «люди Пальмаха разломали мебель и изорвали документы. Следуя приказу Бегина не открывать огонь ни при каких обстоятельствах, бойцы Эцеля стояли с побелевшими лицами и молча наблюдали за происходящим»[305].