Менахем Бегин. Битва за душу Израиля

Неевреи не просто ненавидели нас, они не просто убивали нас, они не просто сжигали нас, они не просто завидовали нам — они, и это самое главное, унижали нас. И вот наше, поколение, которое мы называем последним поколением покорности и первым поколением избавления (геула), наше поколение, добившееся уважения, вступившее на путь от рабства к обретению свободы — неужели вы позволите, чтобы за несколько миллионов грязных долларов, за какие-то сомнительные товары у нас отняли то достоинство, которое мы смогли обрести?

Град камней обрушился на окна, прервав выступление Бегина. Член Кнессета Ханан Рубин был ранен в голову. В зал заседаний Кнессета начал просачиваться слезоточивый газ, с помощью которого полиция разгоняла демонстрантов. Сквозь разбитые оконные стекла стали видны подожженные автомашины[333].

Бегин продолжил свое выступление, обращаясь непосредственно к Бен-Гуриону:

Я обращаюсь к вам не как политический противник к политическому противнику: слишком глубока пропасть между нами, через нее нет моста, через нее и не может быть моста, а сама пропасть наполнена кровью. В этот решающий момент я обращаюсь к вам, как еврей к еврею, как сын осиротевшего народа, как сын обездоленного народа: «Прекратите, не делайте этого!»[334].

Стремясь заручиться всеми голосами, которые только можно было получить, а также, возможно, опасаясь быть обвиненным в антидемократической демагогии (в свете его выступления перед собравшимися на Сионской площади), Бегин затем обратился к арабским депутатам Кнессета. Оставляя в стороне сказанное им ранее в этот день, он постарался всячески подчеркнуть, что безусловно и в самой полной мере поддерживает положения закона. При этом он, однако, попросил арабов не принимать участия в голосовании: «У вас имеется формальное право голоса, однако вам следует провести различие между формальным правом и моральным правом. Речь идет о крови наших матерей, братьев и сестер — позвольте нам самим принять решение по этому вопросу».

На Бен-Гуриона выступление Бегина, разумеется, не произвело никакого впечатления. Ведь это был тот самый Бен-Гурион, который объявил с трибуны Кнессета, что готов затопить «Альталену» даже в случае, если корабль отойдет в международные воды. Он и не намеревался всерьез воспринимать аргументацию Бегина. Что же касается демонстрантов у здания Кнессета, он только и спросил: «Кто привел сюда это хулиганье?»

Это переполнило чашу терпения Бегина, и он ответил с раздражением: «Это вы — хулиган!»[335]. Тут-то, по мнению спикера Кнессета, Бегин пересек красную черту; спикер потребовал, чтобы Бегин извинился перед премьер-министром, а иначе его удалят с трибуны. Бегин, что не удивительно, отказался покинуть трибуну, заявив, что «если мне не дают говорить, то никто не будет говорить».

Итак, в 6:45 вечера, менее чем через час после возвращения Бегина в политику, его выступление привело к полной остановке работы Кнессета. Для наведения порядка на улице были вызваны армейские силы, и — в точности согласно предсказанию Бегина, сделанному им на Сионской площади, — было арестовано около 140 демонстрантов. Сотни раненых полицейских и демонстрантов были доставлены в больницы. Полиция, опять-таки следуя предсказанию Бегина, устроила обыск в иерусалимской штаб-квартире Херута и установила заслоны на дороге, соединяющей Тель-Авив с Иерусалимом, чтобы воспрепятствовать дальнейшему развитию беспорядков.

Только в девять вечера Бегин согласился принести публичные извинения Бен-Гуриону, после чего получил возможность продолжить свое выступление: