Меня зовут Зойла

Лиам поднимает голову и бросает на меня самый тяжёлый взгляд, который я когда-либо видела в его глазах. «Ты отказалась помочь нам, разве ты не помнишь?»

Герб поворачивается ко мне.

– Есть ли что-то, что я должен знать?

Лиам отвечает прежде, чем я успеваю что-либо сказать: «Отпусти её, Герб, она не член семьи. Она похожа на моего отца».

С другой стороны поляны к нам решительным шагом подходит бабушка.

– Ты ничего не знаешь о своём отце и о том, чем он пожертвовал ради тебя. Я не позволю тебе говорить о нём в таком тоне. Не в моём присутствии.

Голос бабушки снова напоминает мне о пантере. Я бы не стала противостоять ей, даже если бы знала, о чём они говорят. Герб на секунду задерживает на ней взгляд, но затем опускает голову. Лиам с грохотом роняет деревяшку, и мы все поворачиваемся, чтобы посмотреть на него. Думаю, это его способ закончить разговор и сказать мне, чтобы я занималась своими делами. В конце концов, я не одна из них.

Бабушка уводит меня с собой в хижину. Она замечает заколку, которой я закрепила волосы, и проводит пальцем по узору, едва касаясь его.

– Он импульсивный, как она. Он боится, Зойла, но он любит тебя. Вы сильнее, когда вместе, и сейчас ему нужны все силы.

Я хочу возразить и сказать, что я всегда рядом с ним, но вместо этого просто киваю. Я слышу, как колотится моё сердце от напряжения прошедшей стычки и медленное биение сердец всех окружающих. Мне так одиноко. Я прощаюсь с бабушкой, когда она входит в хижину к дедушке, и иду по мосту к своему дереву. Там ещё остался келч, который приготовил для меня целитель. Тот, который мало-помалу превратит меня в одну из них.

Глава 29 Победа над пантерой

В течение двух дней все эльфы усердно трудятся, чтобы подготовить лес к визиту пантеры. Квадратное сооружение, над которым они работали, теперь полностью готово и возвышается в центре поляны. Стволы, из которых оно построено, едва видны, потому что увиты лианами и вьющимися растениями. Сооружение похоже на одну из хижин, в которых живут эльфы, – огромный короб, открытый с одной стороны.

Лиам продолжает избегать меня, а целитель готовит мне особый концентрированный келч, который я выпиваю без сопротивления. И всё равно он говорит, что моё сердце бьётся слишком громко и что его слышно во всём лесу. Каждый раз, когда целитель упоминает об этом, я вспоминаю грызуна, который погиб в лапах совы, и думаю, могла ли я сделать что-то, чтобы помочь ему. Не знаю, из-за келча или из-за того, что температура в лесу упала, но туника Кины уже не спасает меня от холода. Другие эльфы переходят на плотные плащи, полностью закрывающие их, а Герба я видела сегодня утром в том же пальто, в котором он приходил к нам в дом. О том, чтобы разжечь здесь костёр, не может быть и речи, но эта идея всё чаще приходит мне в голову.

Совет, должно быть, вот-вот прибудет, потому что целитель и бабушка сидят перед туннелем на платформе дерева, через которое я пришла сюда в первый день. Они пробыли там довольно долгое время в молчании. Или в том, что для меня является молчанием. Я не могу слышать, о чём они все думают, если они отгораживаются, но я чувствую барьер, который они ставят, чтобы не допустить меня к их разговорам.

Поляна выглядит безупречно. Позади клетки выставлены в ряд одиннадцать деревянных стульев. Всё подготовлено идеально. И вот наконец из дупла дерева начинают выходить эльфы в белых балахонах. Целитель приветствует их, тихо разговаривает с ними, и они вместе идут по мосткам к хижине дедушки. С тех пор как они появились, задняя часть моей шеи горит, как будто меня клеймят, но я стараюсь прятать метку под волосами. У меня нет зеркала, но я уверена, что она стала более заметной, и я не хочу, чтобы мне пришлось думать об этом, когда начнётся то, что нас ждёт. Только двое из них заходят к дедушке, а остальные остаются на платформе. Они двигаются в абсолютной тишине, как будто идут, не касаясь лиан у них под ногами. И сейчас, все вместе на этой маленькой платформе, они выглядят как белая масса, в которой трудно различить отдельного эльфа. Я пытаюсь услышать хоть что-то из того, что они говорят или думают, но меня окружает полная тишина. Я слышу только ток крови, пульсирующей в постоянном ритме, который контрастирует со сбивчивым биением сердца дедушки. Я уже научилась его распознавать. И слышу его постоянно, даже против своей воли. Иногда паузы между ударами становятся больше обычного, и это пугает меня до чёртиков. Всё моё тело непроизвольно напрягается, я поджимаю колени, как делала, когда убегала из леса домой, и готовлюсь к чему-то неизвестному, но затем всегда раздаётся ещё один удар сердца.