Меня зовут Зойла

– Её, – говорит Кина. И лицо моего брата снова принимает то выражение, которое так беспокоило меня несколько секунд назад.

Глава 27 Жить

Целитель ждёт меня в своей хижине. Внутри всё окрашено в зелёный цвет благодаря свету, проникающему сквозь переплетёные листья, из которых сделаны стены. Пока он возится с какими-то чашами, я замечаю, что каждая ветка дома связана с деревом. Они не срезают листья или ветки для строительства своих хижин, а направляют те, что растут из дерева, не отделяя их от того, что даёт им жизнь, поэтому все они сохраняют свою свежесть и цвет. Находиться внутри живого дома немного тревожно, но они, кажется, этого не замечают.

– Ты что-то утаила, не так ли?

– Утаила?

Целитель поворачивается и смотрит на меня, как будто я сказала какую-то глупость. Как будто задала вопрос, на который уже знаю ответ. Но я просто не знаю, как себя вести, когда они передо мной.

– Не волнуйся, я тоже не считаю тебя хорошей наследницей.

Я притворно улыбаюсь, но сомневаюсь, что он мне верит.

– Всё не всегда бывает так, как нам хотелось бы, малышка, – это слово в его устах, похоже, имеет другое значение, нежели в моих или чьих-либо ещё. – Ты не хочешь быть здесь, не хочешь принадлежать этому месту или этой семье. Но ты родилась от эльфийки, ты унаследовала часть её связи с природой, и теперь она требует то, что принадлежит ей.

– Я не знала, что делать.

– Опасно обманывать Совет, Зойла.

– Почему эти эльфы так важны?

Он подходит к части дерева, которая служит скамейкой, садится и жестом приглашает меня присоединиться к нему.

– Эти одиннадцать эльфов происходят из одиннадцати семейств леса. Каждая семья выбирает самого умелого из всех своих членов. Вместе они составляют Совет, на который возложена обязанность защищать остальных. Их решения являются окончательными. Они без колебаний отдадут свои жизни за каждого из нас, но они также убьют любого, кто поставит под угрозу безопасность эльфов.

– Ладно, давайте скажем им правду. Берите всё, что вам нужно. Используйте меня по своему усмотрению, но потом отпустите меня. Я родилась не для того, чтобы жить на дереве, и не для того, чтобы зачахнуть в этом безнадёжном ритме жизни.

– По-своему ты тоже готова убивать за своих. Или твой брат. Он хочет быть эльфом, он хочет жить как эльф, но ты заставляешь его чувствовать себя человеком. Мы не такие уж разные, малышка.

– Я человек, – я почти выплюнула это. И кажется, повысила голос больше, чем положено, но он, похоже, не заметил.

– Человек, который говорит без слов. Человек, у которого растут уши. Человек, Зойла, способный приветствовать солнце.

Я хочу выбраться отсюда. Воздух в хижине стал душным. Мой брат сомневается в моих причинах следовать за ним в это место, где он хочет жить. Раймон говорит со мной, но я не знаю, где он. Бабушка осталась дома, ожидая, пока я разберусь с этим безумием. Мой отец пропал. А моё тело меняется так быстро, что я едва узнаю себя. Если я закрою глаза, то смогу почувствовать каждую мышцу под кожей и ощутить, как они напрягаются. Я слышу своё сердце и медленные сердца тех, кто меня окружает. Мне кажется, что стук моего слышен в каждом уголке леса.

Целитель продолжает измельчать что-то в своих деревянных чашах. Он предлагает мне одну из них, и я узнаю келч по цвету, но его запах отличается от того, что я пробовала раньше.

– Ты должна выпить это. Он замедлит твой сердечный ритм и предотвратит столкновение твоей человеческой половины с эльфийской.

– Мне очень нравится моя человеческая половина.

– Ты слишком могущественна, Зойла. Ты этого не понимаешь, ты не хочешь этого знать, но мы все видели, что ты сделала с Гербом.

– Это был несчастный случай!

– Я знаю, и Герб знает. Никто тебя не винит, но правда в том, что ты можешь воздействовать на наши тела просто силой своего желания. Мы все можем что-то менять, залечивать небольшие раны, скрывать какие-то черты, когда находимся среди людей. Твой дедушка залечивал свои раны лучше, чем кто-либо другой, и Герб унаследовал эту способность. На всём его теле ты не увидишь ни одного шрама.

Значит, я унаследовала и это. Царапины, которые я получила в лесу дома или ночью, когда спускалась с дерева, зажили раньше, чем успели меня побеспокоить. Он улыбается и продолжает говорить:

– Не удивительно, что вы с Лиамом тоже унаследовали этот дар. Семья твоей бабушки управляет звуком. Они могут модулировать свой голос таким образом, что никто не сможет устоять перед их просьбами. Твоя мать могла одним словом заколдовать любого.

Я вспоминаю, как бабушка говорила, что отец сделал бы всё, чтобы она продолжала говорить. Кажется, он слышит мои мысли.

– Это не плохо, Зойла. Твоя мать могла успокоить других, придать им храбрости… Иные слышат даже самые отдалённые звуки, чувствуют воду, успокаивают ветер, разговаривают с деревьями… Но тебе, кажется, досталось намного больше даров. До сих пор ни у кого не было возможности воздействовать на другого эльфа.

– Я воздействовала на Герба?

– Тебе удалось перекрыть ему горло, чтобы он не мог вздохнуть.