Меньшее зло

– Он беспокоит меня даже меньше, чем новое имя, – выдал Траун. – Тот факт, что я никогда не натыкался даже на слухи о нем, наводит на мысль, что у ОИГ неимоверно высокий уровень защиты. А тот факт, что образец находится под контролем единственной семьи, которой хватило мудрости и самосознания добровольно отказаться от власти, дает надежду, что он не будет использован во зло. А что, вас самого это беспокоит?

– Вовсе нет, причем по тем же самым соображениям, – ответил Трасс. – На вас посмотреть – ни дать ни взять полномасштабную военную кампанию готовите. С чего бы?

Траун коротко хмыкнул:

– Вам-то откуда знать, как выглядят военные приготовления?

– Не язвите, – с притворным укором попросил его Трасс. – У нас в Синдикуре, знаете ли, еще какие баталии разворачиваются. Только вместо лазеров и пробойников лесть и подкуп.

– И драматическое преувеличение.

– Куда ж без театральщины, – не стал отпираться Трасс. – Итак, если дело не в имени и не в образце, то в чем же?

Траун колебался.

– Я сбит с толку, Трасс. В последнем разговоре с капитаном Роску… Я понимаю, что вами двигало стремление получить рычаг тактического воздействия…

– Секунду, – оборвал его Трасс. – Вы о том, что я назвал вас братом?

Траун вздрогнул.

– Да, – сказал он. – Я знаю, что, будучи кузеном, вы можете сами создавать узы внутри семьи. Но когда кузен называет братом праворожденного… Разумеется, я отнесусь с пониманием, если вы так сказали в тактических целях.

– Все в порядке, – поспешил утешить его Трасс. Пускай он вовремя не распознал зародившуюся между ними дружбу, зато с этим побратимством всех обскакал. – Мы с вами друзья и сводные родственники. И я в полном праве назвать вас братом, тем более что я и правда так считаю.

– Я знаю, – обронил Траун, хотя на лице у него застыло страдальческое выражение. – Просто…

Трасс мысленно покачал головой: негласные правила семейного этикета.

– Вам было бы легче принять наше побратимство, если бы я был родственником во власти?

– Наверное, – морща лоб, ответил Траун. – Но вы-то кузен.

Трасс помедлил. Он никогда никому не рассказывал об определенных обстоятельствах, но опять же – никакой тайны в них не было.

– Знаете что? – предложил он. – Давайте обменяемся секретами.

– Какими?

– Которыми больше ни с кем не делились, – сказал Трасс. – Только между нами, по-братски. – Он воздел руку с раскрытой ладонью, не дав Трауну возразить. – Начнем с меня. Несмотря на то что в семейных записях я числюсь кузеном, строго говоря, я… как бы это сказать… все-таки родственник во власти.

– Вот как, – нахмурился Траун. – И как же вас угораздило?

– Случайно. – Трасс набрал побольше воздуха. – Вот как все было: мои родители происходят из малоизвестной семьи – я даже не помню из какой. Незадолго до моего рождения отец оказался в нужное время в нужном месте и смог предотвратить покушение на жизнь патриарха Тоораки. Патриарх семьи Митт был спасен, а мой отец погиб.

– Такое самопожертвование говорит об исключительной доблести вашего отца, – пробормотал Траун.

– Да, таким он и был, – подтвердил Трасс. – И доблесть его запредельна, потому что в тот момент патриарх путешествовал инкогнито, и отец понятия не имел, кому бросился на выручку. Он просто увидел, что кто-то отчаянно нуждается в помощи, и не остался в стороне.

– Надо полагать, патриарх в долгу не остался?

– Отнюдь, – проговорил Трасс. – Он пригласил мою матушку – она тогда была беременна мной – в резиденцию на Цсилле и предложил перейти в семью Митт в качестве родственницы во власти. Это самый высокий статус, который может быть предложен выходцам из простонародья.

– Максимальная почесть за жертвенную доблесть, – прокомментировал услышанное Траун. – Меньшего я от него и не ожидал. Как же так получилось, что вы кузен?

– Вот здесь-то и кроется подвох, – пояснил Трасс. – Вы же знаете, как выстраиваются кровные узы: дети родственников во власти при рождении признаются кузенами. Я родился через неделю после смерти отца, поэтому по всем правилам, как и матушка, должен был стать родственником во власти. Но.

Для пущей выразительности он поднял палец.

– В момент покушения я еще не был рожден, поэтому патриарх скорректировал дату перехода моей матери в семью Митт на день между смертью отца и моим рождением. И поскольку к моменту моего рождения матушка теперь официально была родственницей во власти…

– Вы «родились» в статусе кузена, – бледно улыбнулся Траун. – Хитро придумано. Интересно, что на этот счет сказали патриэли и синдики.

– Думаю, они просто были рады, что патриарх остался жив-здоров, – обронил Трасс. – Ну что ж, теперь ваша очередь. Помните, в день знакомства мы с вами разговаривали о патриархе Томоро Трагической, и вы сказали, что некоторые утраты слишком болезненны, чтобы полностью излечиться от нанесенных ими шрамов?

Траун опешил:

– Столько лет прошло, а вы все еще помните?

Трасс пожал плечами:

– Врезалось в память.

– На самом деле там полная ерунда, – заметил Траун.

– Вы мой брат и друг, – возразил Трасс. – Раз вы так переживали, то никакая это не ерунда.

Траун отвел глаза.