Менталист

— Смотри, — лицо дедушки Миколаса сияло от гордости, — как красиво цветут цукини. Я засушил бы для тебя пару цветков; знаю, что ты любишь.

Дедушка размахивал руками, озирая свое растительное царство, а Мильда слушала его истории о кабачках, томатах и о том, на какой стадии зрелости что находится. Она страшно любила эти ботанические штудии. Знала, что старший брат ждет не дождется, когда дедушка сойдет в могилу, чтобы продать домик в Эншеде вместе с садом. У самой Мильды ком застревал в горле при мысли о том, сколько еще осталось дедушке хлопотать в теплице. Они были такие разные, Мильда и ее брат…

— Как Ади? — спросил дед, как будто прочитал ее мысли.

«Ади» — «волк» по-литовски, и это имя как нельзя более подходило ее брату.

— Всё в порядке, — солгала Мильда.

Именно так. Всё всегда в порядке, когда речь заходит о брате. Ади все хочет разбогатеть, вот и ввязывается в аферы, одна сомнительнее другой. Напрасно Мильда надеялась, что год тюрьмы за махинации со страховками его вразумит. Ади неисправим. И, как старший сын мамы с папой, недостижим в своем совершенстве.

— А Конрад и Вера?

По лицу дедушки Мильда видела, что солгать о детях — не лучшая идея. Поэтому не ответила.

— Ты ведь знаешь, что Конрад может прийти ко мне, когда хочет. — Лицо деда стало серьезным. — Ему будет полезно сменить обстановку, особенно на время каникул. В моем доме нет ни капли спиртного. Пусть остается, сколько нужно. Мне бывает нужна помощь в теплице.

— Спасибо, но Конрад в санатории и пробудет там все лето. Разве что потом…

Обиженный взгляд дедушки заставил Мильду прикусить губу. Она отдала сына в казенное учреждение, вместо того чтобы обратиться к родственникам. В мире дедушки Миколаса так не поступали.

— Думаю, ему здесь понравится! — Мильда взяла дедушку за руку. — Но для начала пусть подлечится.

Лицо дедушки снова расплылось в улыбке.

— Пойдем, я поставлю кофе.

Дедушка вышел из теплицы впереди Мильды и, пыхтя, стал подниматься к дому. Ей было больно наблюдать за его потугами. Дедушка всегда был сильным мужчиной, вечно в движении. Но голова у него в полном порядке, и с учетом того, что в недавнем прошлом дед был профессором биологии, он — то, что ей нужно.

— Послушай, я всегда рад тебя видеть, даже когда заглядываешь просто так. Но сегодня тебя ко мне что-то привело, я это вижу. В чем дело, моя милая?

Мильда с виноватым видом приняла из его рук дымящуюся чашку, а потом потянулась за пакетом, который принесла с собой. Ей следовало бы почаще навещать дедушку. Она думала так каждый раз, когда его видела, но жизнь есть жизнь.

— Недавно ко мне в прозекторскую попал мальчик, — начала Мильда. — Зверское убийство… И вот что я нашла у него в желудке.

Она осторожно протянула Миколасу что-то вроде сумочки на «молнии». Он сел за маленький стол у окна на кухне и с любопытством осмотрел содержимое «сумочки».

— Можно?

Мильда кивнула.

Дедушка открыл «сумочку» шире, понюхал и вытащил оттуда клок шерсти. Это была лишь малая часть того, что Мильда нашла у Роберта в желудке. Остальное отправлено на анализ в Линчёпинг — долгая история, раньше, чем через месяц, ответа не жди. Но что-то такое было в этом расследовании и в этом мальчике, что заставляло Мильду делать все возможное, чтобы добиться результатов раньше, чем их могла предоставить главная криминалистическая лаборатория Швеции. Это ведь только на старости лет Миколас так увлекся теплицей. За все время работы в полиции Мильда не встречала более проницательного биолога. И зоолога, если уж на то пошло.

— Думаю, я знаю, что это, — сказал дед. — Посмотрю под микроскопом для уверенности. Жди здесь. Пей кофе, я быстро.

Когда дедушка Миколас поднимался, Мильда уловила мелькнувшую на его лице гримасу боли.

Она пила кофе и смотрела в окно. Мильда любила Эншеде. Ничего не имела и против Богармоссена, где выросла, но в Эншеде все дышало стариной, и Мильду здесь всегда ждали. Так, может, все очарование этих мест только тем и объясняется, что здесь живет дедушка? Тем не менее старые розовые кусты, а в мае — запах сирени по всему кварталу… И дети до сих пор играли на улицах, как когда-то она сама…

Мимо окна прошел низенький мужчина, и Мильде показалось, что она знала его еще мальчиком. Хотела помахать, но мужчина уже ушел.

— Значит, так…

Дедушка вернулся за стол довольный. На мгновение его лицо исказилось знакомой гримасой, и Мильда отметила про себя, что непременно вытащит старого упрямца в поликлинику на обследование.

— Именно то, что я и думал. Животное рода Neogale vison… vison, кстати, «животное» и по-французски тоже.

Он сделал паузу. Мильда знала, что раз уж дед оседлал своего конька, лучше его не торопить. Дать насладиться минутой триумфа. Она глотнула кофе и подняла полные ожидания глаза.