Читаем Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые мировоззренческие концепты французов и русских полностью

s‘absorber, se plonger dans les m'editatins, se livrer `a de longues m'editations;

tomber dans la m'editation; les fruits de ses m'editations; m'editation triste, profonde, longue.

Мы видим, что y этого слова ограниченная сочетаемость, позволяющая, однако, установить общее для всего уже обозначенного ряда слов коннотативное поле: вода, водоем.

M'editation дает также и свои плоды, однако не будем забывать, что fruit во французском языке связывается не исключительно с плодовыми деревьями, но и с водной стихией: дары моря французы называют fruits de теr. Возможно, плод, который дает размышление, связан также с древом познания, давшим впоследствии богатую метафорическую сочетаемость словам, обозначающим ментальные категории и действия.

Центральным французским понятием, являющимся эквивалентом русского «размышления», безусловно, является r'eflexion (n. f.).

R'eflexion заимствовано в XIV веке из позднелатинского reflexio, – onis – «действие возврата назад», «отражение», «знание самого себя, размышления о себе» (XIII век), в переносном значении – «взаимное предложение», существительное, произошедшее от reflexum, супина oт reflectere.

R'eflexoin семантически соотвествует глаголу r'efl'echir, первоначально употреблявшемуся как термин механики, обозначавший возвратное действие тела, наткнувшегося на препятствие (отражать/отскакивать). Отталкиваясь от этого смысла и развиваясь рядом с анатомическим понятием repliement sur soi-m^eme, которое исчезло в XV веке, оно переходит в область оптики (XIV век) для обозначения явлений отражения света. Затем это слово начинает употребляться для обозначения аналогичного эффекта, происходящего со звуковыми волнами (XVII век) и тепловыми лучами (XIX век). Это слово входит в научные метафоры, такие как «угол отражения», «инструмент отражения». Метафорическое абстрактное значение, связанное с интеллектуальной деятельностью, это понятие приобрело до того, как аналогичное значение приобрел соответствующий глагол – в XVI веке для обозначения «отражения мысли» – m'editation – по сути являющейся простой метафорой с неискаженным общим смыслом. Затем, с XVII века, это слово стало употребляться для обозначения возврата мысли в одну и ту же точку, на самое себя, с целью углубленного изучения «данных спонтанного восприятия» у Декарта (7), в выражениях faire r'eflexion, reflection faite, toute r'eflexion faite, `a la r'eflection. La r'eflexion обозначает способность отражать, качество ума-рассудка, умеющего отражать-размышлять, по метонимии une (des) r'eflexion(s) обозначает выраженную письменно или устно мысль, выраженную человеком, который подумал, то есть который многократно возвращался мыслью к одному и тому же, пока окончательно не постиг суть отражаемой реальности. Особое значение r'eflexions – совокупность идей, являющихся основой нравственного воспитания (именно это слово – pens'ees – Паскаль использовал как название своей морализаторской книги).

По расширению смысла reflexion обозначает сделанное кому-либо замечание, касающееся его лично.

В современном языке это слово имеет следующие значения:

1) изменение направления движения волн после столкновения с препятствием;

2) а) (с первой половины XVII века) возврат мысли на себя самое с целью поглубже рассмотреть идею, ситуацию, проблему;

б) une, des r'eflexions: устным или письменным способом выраженная мысль.

В современном языке это слово имеет следующую сочетаемость:

absorber se plonger dans ses r'eflexions;

le labyrinthe des r'eflexions;

donner mati`ere `a r'eflexion;

porter qch `a la r'eflexion (TLF, RI, DMI).

Это понятие отражает довольно специфическую трактовку мыслительного процесса, поддерживаемую не столько коннотативно, сколько этимологически, ведь значение «отражение» в физическом смысле до сих пор присутствует в языке. Коннотативно же это слово «восприняло» общий коннотативный образ, сопровождающий мыслительные категории в целом – r'eflexion ассоциируется с погружением в жидкость, а также с блужданием по лабиринту – запутанному пути, часто ведущему в тупик. Два последних контекста показывают нам дистанцирование r'eflexion от субъекта – это некоторый объективизированный процесс, которому можно дать основу (mati`ere), и он будет протекать сам по себе. Очевидно, что процесс этот неуправляемый, он способен поглотить и человека, и сам предмет размышления.

Итак, за r'eflexion мы усматриваем два принципиальных образа:

1) лабиринт;

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология