Мерецков. Мерцающий луч славы

По пути Мерецков заехал в Главпур к генералу Щербакову: член Военного совета генерал Штыков просил его взять в Главпуре бланки партбилетов. Во время боев в партию приняли немало бойцов, а партбилеты им всё ещё не вручили, сетовал он.

Едва Мерецков вошёл в кабинет начальника Главпура, как тот, улыбаясь, пошёл к нему навстречу.

   - Наконец-то и маршал ко мне пожаловал! - воскликнул он. - Надо же такому случиться, все меня обскакали, вот и ты, Кирилл, стал маршалом, а я всё ещё хожу в генералах, - шутливо констатировал Щербаков.

Александра Сергеевича, секретаря МК и МГК ВКП(б), Мерецков узнал ещё до войны. Будучи заместителем начальника Генштаба, не раз бывал у него по самым различным вопросам. А ещё раньше, когда Кирилл Афанасьевич командовал войсками Ленинградского военного округа, Щербаков приезжал к Жданову и попутно к Мерецкову. Вместе они отобедали на даче, а затем с ветерком прокатились на катере по Неве.

   - Завидую я тебе, Кирилл Афанасьевич, ты до мозга костей человек военный и в этом деле здорово смыслишь, - говорил ему Щербаков. - Я тоже хотел быть военным, но стал политиком. Видно, не судьба...

В кабинет, постучавшись, вошёл дежурный по Главпуру. Он доложил Щербакову, что к нему прибыл писатель Алексей Сурков.

   - Пусть войдёт! - Щербаков посмотрел на маршала. - Втроём выпьем у меня чаю. Как ты?

   - С удовольствием! - Кирилл Афанасьевич помолчал. - Вам член Военного совета генерал Штыков звонил?

   - Дать вам бланки партбилетов? - уточнил Щербаков. - Звонил. Бланки возьмёшь у дежурного, я распоряжусь...

Алексей Сурков робко вошёл в кабинет начальника Главпура.

   - Я не знал, что у вас находится маршал Мерецков, - смутился Сурков.

   - А что бы вы сделали? - усмехнулся Кирилл Афанасьевич, любивший стихи поэта. - Написали бы в мою честь поэму?

   - Мог бы и написать, если бы потребовалось, - улыбнулся Сурков.

   - Мы с ним побратимы, Кирилл Афанасьевич, - кивнул на гостя Александр Сергеевич. - Вместе учились в Институте красной профессуры, правда, в тридцать втором я заканчивал учёбу, а он пришёл на первый курс. Но слава у него крылатая. Кто меня знает? - весело продолжал Щербаков. - Красная Армия знает как начальника Главпура, и всё. А стихи Суркова знает вся страна, да и за рубежом у Алексея Александровича есть немало поклонников его таланта.

Сурков по-мальчишески зарделся:

   - Вы, Александр Сергеевич, хватили через край! Сейчас у нас поэтов, пожалуй, больше, чем хороших стихов.

   - А вы не забыли, Алексей, что были у меня в штабе фронта во время финской войны? - спросил его Мерецков. - Помните, мы ходили с вами на передний край?

   - Мне тогда пуля прошила дырку на рукаве, - смутился Сурков. - Вы сказали, чтобы я спустился в блиндаж, а я остался стоять на бруствере и едва не поплатился жизнью.

   - Когда вы написали стихи «Бьётся в тесной печурке огонь...»? - спросил Кирилл Афанасьевич.

   - Под Москвой в сорок первом шли тяжёлые бои, - начал Сурков. - Я, в то время корреспондент газеты Западного фронта «Красноармейская правда», был в дивизии генерала Белобородова, она прославилась в боях за Истру. «Кто особо у вас отличился?» - спросил я комдива. Белобородов назвал мне сапёра. Встретился я с ним на переднем крае во время затишья. Родом парень был с Украины, из-под Харькова. Мы долго беседовали, потом я написал очерк. На другой день пожелал, чтобы очерк прочёл сапёр во избежание ошибок, а моего Фёдора - так звали сапёра - уже не стало... Надо было сделать проход на вражеском минном поле, Фёдор разоружил пять мин, а шестая взорвалась. Погиб парень... Меня это здорово потрясло. Я написал стихи, а мой друг композитор Листов сочинил на них музыку. Так родилась песня «В землянке».

   - Очень волнует меня эта песня, - признался Мерецков. - Когда слушаю её, будто наяву вижу землянку, слышу, как гудит в печурке огонь. Нет, словами это не передать...

   - У каждого на войне своя судьба, но у нас один враг, и скорее бы уж разбить его, - промолвил генерал Щербаков. Он взглянул на Суркова. - Ты принёс стихи? Давай их...

   - Прочтите, Александр Сергеевич, и, если они вам понравятся, я хотел бы издать их отдельной книгой.

   - Всё, что надо, сделаю, - заверил поэта Щербаков.

16

Дуня сидела задумавшись. Кирилл Афанасьевич так рано ушёл в Наркомат обороны, что она не слышала. Ушёл, даже не позавтракав, оставил лишь на столе записку: «Дуняша, мне так много надо сделать в наркомате, что не стал ждать, пока ты дашь мне завтрак. Ты так хорошо спала, что не решился тебя разбудить. Буду вечером. Целую. Кирилл».

Мерецков в это время был в Генштабе и вместе с генералом армии Антоновым работал над документами по переброске войск на Дальний Восток. Позвонил Сталин, спросил Антонова, где сейчас находится маршал Мерецков.

   - У меня, Иосиф Виссарионович.

   - Пошлите его ко мне!

«Наверное, опять зайдёт речь о подготовке войск Приморья к сражениям с японцами», - подумал Кирилл Афанасьевич.