Мэри Бэнкс. В поисках оберега Осириса

– Получится, - Анубис оскалился, высоко задрав свой влажный шакалий нос, - но это станет началом вашего конца. Пламя, задев ступню, тут же перекинется выше. Вы не успеете даже моргнуть, как превратитесь в горстку пепла, - он звучно фыркнул и сделал приглашающий жест рукой, - прошу! Добро пожаловать на ваше последнее испытание!

Мэри и Уильям переглянулись. Внезапный порыв, идущий из самой глубины их душ, заставил их прижаться друг к другу с такой страстью, что на какое-то мгновение они слились воедино, став одним целым.

Профессор уткнулся носом в макушку ее всклокоченных рыжих волос и жадно вдыхал их запах, смешавшийся с запахом земли и дыма от пламени. Мэри оглаживала его спину, а по щекам текли слезинки, которые капали потом на шею Джонса. Все утратило смысл в этот момент. Не осталось ничего, кроме стука их сердец, которые, точно почувствовав неладное, стучали в разнобой, но при этом настолько гармонично, что это напоминало идеально отрепетированную барабанную дробь.

– Не спеши, - прошептал он ей на ухо, - будь осторожна и не спеши, пропусти меня вперед. Не вздумай идти в лабиринт. Я достану жука и заберу нас всех отсюда! Верь мне!

– Достаточно! – Скомандовал Анубис. – Время испытания пришло! Займите свои ячейки!

Уильям нехотя выпустил из объятий Мэри. Их разъединившиеся руки так и повисли в воздухе, продолжая тянуться друг к другу.

– Что ж, - проговорила леди Бэнкс, - придется вспомнить классики.

Глава 37

Ступни болели нещадно, но леди Бэнкс уже настолько привыкла чувствовать боль, холод, жажду и прочие лишения, что даже не замечала этого.  Ее мысли были далеки от этой шахматной доски и вообще от владений Осириса. Она стояла только на середине поля и уже подумывала сдаться. Ее усталое тело раскачивало из стороны в сторону, точно тонкий стебелек. В глазах затуманилось от дыма, который вился вверх тут и там.  Она уже обожгла ноги в нескольких местах, и теперь думала только о том, что все это, возможно, просто судьба, которая приведет ее к отцу, и нужно просто сделать то, что от нее хотят высшие силы – ступить на горящую клетку. Тогда все закончится. Прекратятся эти мытарства и мучения. Анубис сказал, что она даже опомниться не успеет, как обратится в пепел. Это хорошо. Значит, она не успеет почувствовать боли, разве что, совсем чуть-чуть, совсем немного. Но неужели та боль будет сильнее, нежели она испытывает сейчас, стоя на одной ноге посередине пылающего моря огня, с обожжёнными ногами, уставшими мышцами и слезящимися глазами? Если она может вытерпеть это, сможет и более сильную боль.

Девушка повернула голову. Уильям размахивал руками, пытаясь удержаться на ногах, - а вернее будет сказать на одной ноге, - после очередного прыжка. Он ушел немного вперед, но это и немудрено – Уаджет исцелила его, он пришел на суд Осириса здоровым и полным сил, ему не пришлось удирать от билоко, сражаться с огненными скорпионами и умирать от жажды в пустыне Бастет.

Чувство здоровой злости заставило ее взять себя в руки. Этот мужчина вновь сумел разозлить ее, не сказав ни слова. Мэри улыбнулась, или даже скорее оскалилась, сощурив глаза. Неизвестно откуда в ее мышцах появились силы, а дышать стало легче. Она несколько раз глубоко подышала, чувствуя, как с каждым вздохом в ней поднимается новая волна негодования, которая и заставляла ее тело мобилизоваться, будто она была бравым солдатом, поднятым по тревоге.

– Ну, уж нет, милый Уильям, - прошептала она, приподнимая в ухмылке потрескавшийся уголок рта, - я не дам тебе фору. Я не позволю тебе стать пешкой в играх богинь. Эти дамочки ни за что на свете не стали бы помогать тебе просто так. Нет-нет…., - Мэри закачала головой, - они наверняка задумали что-то неладное, а ты поверил. И думается мне, что у одной из них на тебя есть свои планы.

Ревность одолевала ее, хотя девушка и не могла себе признаться в этом. Думать о том, что в соперницах у тебя числится настоящая богиня, уверенности не добавляло. А ей она нужна была именно сейчас и так, как никогда ранее.

В эту минуту мужчина прыгнул еще на одну пустующую клетку и оказался уже на две позиции впереди нее. Мэри собрала волю в кулак, стиснула зубы и, присмотрев для себя пустое поле, сделала прыжок, а затем еще один, оказавшись рядом с профессором. Дождавшись, пока мышцы успокоятся после напряжения, а тело обретет баланс, она окликнула его.

– Уильям, прости, но я вынуждена вступить в это соревнование с тобой. Ничего не могу с собой поделать. Я тоже хочу этого жука.

– Что? – Мужчина недоуменно посмотрел на нее. - Ты устала, еле стоишь на ногах! А впереди еще лабиринт! Не говори глупостей, двигайся медленно, давай себе отдохнуть. Я пообещал тебе, что вытащу всех нас отсюда.

– Я не верю ей, - парировала Мэри, тут же прыгнув не следующую клетку. – Точнее, я не верю им обоим. И тебе не советую.

В этот раз ей повезло немного меньше. Пяткой она задела соседнюю клетку, на которой тут же вспыхнул огонь.

Она с трудом сдержала крик, рвущийся из груди. Боль была нестерпимая. Из глаз хлынули слезы. Уильям закричал вместо нее, словно почувствовал ее муки.