Мэри-Роз

Мэри-Роз. Тогда я за тобой поухаживаю. (Играя с его волосами.) Скажи, Саймон, была ли я тебе хорошей женой все эти годы? Я не имею в виду, всегда. Отлично помню тот ужасный день, когда я бросила в тебя масленкой. Я очень извиняюсь. Но в общем и целом, была ли я сносной женой, не чем-то потрясающим, конечно, но так, не хуже других?

Саймон. Послушай, если ты намерена и дальше бодать меня головою, придется тебе вытащить из волос булавку.

Мэри-Роз. Была ли я достойной матерью, Саймон? Такой матерью, которую ребенок мог бы и любить, и уважать?

Саймон. Очень щекотливый вопрос. Задай-ка его Гарри Морланду Бдейку.

Мэри-Роз. Была ли я…?

Саймон. Мэри-Роз, уймись. Уж я-то тебя знаю: еще слово — и ты расплачешься, а платка у тебя нет, потому что я завернул в него форель голова торчала.

Мэри-Роз. По крайней мере, скажите, Саймон Блейк, что вы прощаете меня за масленку.

Саймон. Вот в этом я далеко не уверен.

Мэри-Роз. И за многое другое тоже — случались вещи и похуже, чем история с масленкой.

Саймон. Это точно.

Мэри-Роз. Саймон, как ты можешь? Ничего хуже истории с масленкой не было.

Саймон (качая головой). Сейчас-то я могу улыбаться, но тогда я ощущал себя самым несчастным человеком на свете. Удивляюсь, как это я не запил.

Мэри-Роз. Бедный старина Саймон. Но, милый, как же ты был глуп, что ничего не понял.

Саймон. Откуда знать невежественному молодому супругу, что, ежели жена бросает в него масленкой — это добрый знак?

Мэри-Роз. Ты должен был догадаться.

Саймон. Разумеется, я показал себя безнадежным простофилей. Однако мне не составило бы труда понять вот что: когда молодая жена… когда она отводит мужа в сторону, и краснеет либо бледнеет, и прячет лицо у него на груди, и шепотом договаривает остальное. Признаю, что ожидал именно этого; но все, что я получил — это масленкой по голове.

Мэри-Роз. Наверное, разные женщины ведут себя по-разному.

Саймон. Надеюсь. (Сурово.) А тот гнусный трюк, что ты сыграла со мною после!

Мэри-Роз. Который? А, тот! Я просто хотела удалить тебя — чтобы не мешался, пока все не кончится.

Саймон. Да я не о том, что ты выставила меня из дома и отослала в Плимут. Ну разве не подло было запретить родителям сообщить мне по приезде, что… что он уже прибыл.

Мэри-Роз. Еще бы не гадко! Помнишь, Саймон, ты вошел ко мне в комнату и стал меня утешать, говоря, что теперь уже скоро… а что слушаю твою болтовню, милый, милый!

Саймон. И смотришь на меня таким серьезным, невинным взглядом. Ты отъявленная негодяйка, Мэри-Роз!

Мэри-Роз. Ты должен был по лицу догадаться, как я умно тебя провела. Ох, Саймон, когда я сказала наконец: «Дорогой, а что это; там такое забавное в колыбельке?» — и ты подошел и посмотрел, у тебя было такое выражение лица… никогда его не забуду.

Саймон. В первую минуту я подумал, что ты позаимствовала на время какого-то чужого младенца.

Мэри-Роз. Ты знаешь, мне до сих пор иногда так кажется. Но это неправда, так?

Саймон. Смешная ты у меня. Вот так всегда: едва я начинаю думать, будто наконец-то разгадал тебя, приходится опять начинать все с начала.

Мэри-Роз (внезапно). Саймон, если бы одному из нас пришлось… пришлось уйти… и мы могли бы выбрать, кому…

Саймон (вздыхая). Опять она за свое!

Мэри-Роз. Да, но если… я вот думаю, как было бы лучше. Я имею в виду, лучше для Гарри, конечно.

Саймон. Пожалуй, скончаться пришлось бы мне.

Мэри-Роз. Боже мой!

Саймон. Эй, я пока еще не отдал концов. Спокойно, ты едва не перевернула соленые огурцы. (Саймон с интересом разглядывает жену.) Если бы мне и в самом деле пришлось уйти, я знаю, что первой твоей мыслью было бы: «Это никоим образом не должно сказаться на счастье Гарри». Ты бы, ни колеблясь ни минуты, вычеркнула бы меня из памяти, Мэри-Роз, — только бы он не лишился хотя бы одной из своих ста смешинок в день. (Мэри-Роз закрывает лицо руками.) Это правда, да?

Мэри-Роз. По крайней мере, чистая правда вот что: если бы уйти пришлось мне, я бы хотела, чтобы именно так ты и сделал.

Саймон. Сверни-ка скатерть. (Она открывает рот.) Не наступи на мармелад.

Мэри-Роз (торжествующе). Саймон, ну разве жизнь не чудесна? Я так счастлива, так невероятно, так безумно счастлива! А ты?

Саймон. Еще бы!

Мэри-Роз. Но все равно паковать мармелад будешь ты. Почему ты не визжишь от восторга? Один из нас просто-таки обязан завизжать.

Саймон. Тогда я знаю, кто это будет. Ну, давай, визжи, то-то Камерон подпрыгнет от неожиданности! (Камерон возвращается на лодке.) А вот и ты, Камерон. Как видишь, у нас все в порядке. Можешь пересчитать нас: ровно двое.

Камерон. Я ошень рад.