Меридиан

— Рейс по маршруту Новокузнецк-Белово-Кемерово откладывается из-за неприбытия автобуса, — объявили по громкой связи. — Автобус, следующий по маршруту Новокузнецк-Журавлево-Новосибирск, отправляется через пять минут с перрона номер четыре.

Толпа на перроне пришла в бессмысленное броуновское движение. Внезапно от нее отделилась группа людей и бросилась к уходящему на Новосибирск автобусу. Под натиском людей, перегородивших движение и колотящих в двери, водитель был вынужден остановиться и открыть автобус. Скоро народу туда набилось как в маршрутку в час пик. Максим стоял, оцепенев от удивления. На его глазах жизнь дала трещину, по инерции держащийся в городе порядок рухнул. Те, кому не хватило места на подножке, бросились к багажному отделению. В считанные секунды замки были взломаны, а сумки и чемоданы законопослушных пассажиров полетели на асфальт. Люди набились в багажный отсек: кто лежал, кто сидел, кто скрючился в неестественной позе. Хозяева багажа реагировали по-разному. Некоторые смиренно смотрели на гибель того, что было нажито долгим трудом — выбраться из переполненного автобуса все равно не представлялось возможным. Пожилая женщина открыла окно и начала истошно кричать. Машинально отметив про себя, что некоторые из ее выражений он не слышал даже в казарме, Максим пошел в здание автовокзала.

На пути ему попался очень странный человек. То ли пьяный, то ли юродивый, он орал во всю глотку, и его крик гулко отражался от облицованных плиткой стен:

— Ликвидация! Ликвидация! — вопил он. — Началась ликвидация страны!

— Успокойтесь, уважаемый! — пытался урезонить его тщедушный седой старичок.

С помощью Максима буйного удалось усадить на скамью и напоить водой, после чего он перестал кричать, а только ошалело озирался по сторонам. Старик, промакивая вспотевший лоб платочком, присел рядом.

Максим допустил оплошность, слишком пристально посмотрев в лицо старичка, и тот незамедлительно этим воспользовался:

— Я всегда говорил, что так все и кончится. В течение многих лет госкорпорации выкачивали из регионов все, что было возможно и, я думаю, в конце концов, стали нерентабельны. Теперь мы больше не нужны… Я говорил об этом своей жене, ныне покойной… Уж два года, как моя Алёна Васильевна умерла, и она со мной соглашалась. Слава богу, она не дожила до всего этого.

Словно опомнившись, он прервал свое многословие:

— Извините, молодой человек, у вас, наверное, дела. Идите, а об этом, — старик кивнул в сторону буйного, — я позабочусь. Нужно отвести его домой… Уважаемый, где вы живете? — повернулся он к юродивому. — Пойдемте.

Получив ответ, старичок поднялся, подхватил буяна под руку и засеменил к выходу. Только сейчас Максим заметил у пожилого мужчины небольшую дорожную сумку — вероятно, он был одним из тех, кому не досталось места в автобусе. Проводив их взглядом до дверей, Максим подошел к справочному.

— Подскажите, пожалуйста, время прибытия ближайших автобусов с северного направления…

— Молодой человек, сейчас у всех одно направление! — нелюбезно перебила Максима женщина за стеклянной перегородкой.

— …Из Кемерово, Ленинска, Новосибирска, Белово?

— Да ты что, парень, не знаешь что ль ничего? Нет больше автобусов — для движения с севера трасса закрыта!

Максим завел скутер и поехал по притихшему проспекту Металлургов. Полноценная паника еще не успела накрыть город, но он не сомневался, что это — дело всего лишь нескольких часов. Приняв для себя решение, он проехал мимо родительского дома без остановки, перестроился в левый ряд, повернул и помчался к северному выезду из города.

***

Как бы кто ни хитрил и ни выеживался, но по пути на север никак нельзя было миновать поста патрульно-постовой службы и кольцевой развязки, от которой брала начало трасса на Ленинск-Кузнецкий. Сейчас и само кольцо, и ведущие к нему дороги были забиты машинами беженцев.

В течение первых пятидесяти часов с начала Обратного отсчета сотрудники автоинспекции исправно несли свою службу и даже смогли установить на кольце некое подобие порядка. Они изменили режим магистрали: из четырех имеющихся полос для движения на север открыли три. Пропускная способность трассы увеличилась, в воздухе стоял смрад, мат и вой клаксонов, но процесс эвакуации худо-бедно пошел.

Однако это решение, поначалу казавшееся правильным и эффективным, в конце концов привело к катастрофе. С каждым часом Обратного отсчета нервозность нарастала, грозя в любой момент вылиться в полноценную панику; все больше появлялось лихих водителей, желающих использовать последнюю — четвертую полосу для обгона, а то и просто внаглую промчаться по ней, обгоняя основную колонну. Движение на юг застопорилось и стало крайне опасным; практически пустым междугородним автобусам все труднее становилось добираться до Новокузнецка.