Меридиан

— Федь, у тебя водосброс в зоне видимости? — внезапно поинтересовался Максим.

— Честно говоря, нет.

— Тогда подберись поближе. Пошла большая вода, зеркало[1] скоро достигнет отметки водосброса. Понимаешь, что это значит? Понимаешь!

Фёдор понимал. Он завел двигатель и спешно отправился искать хорошую позицию для наблюдения. И вскоре его взору предстал поток мутной, илистой воды, сбегающий по водосбросу и устремляющийся к старому руслу реки. Фёдор оперативно доложил об увиденном Максиму.

— Понятно, — торопливо бросил тот. — Ситуация пока штатная, наблюдаем дальше.

— А большая вода…

— Прет вовсю.

— Люди Минприреса…

— Кажется, начинают беспокоиться, но пока все очень неопределенно.

Поток воды усиливался. Со своего наблюдательного пункта Фёдор отчетливо слышал шум воды, и ему казалось, что поток начинает проявлять чисто человеческие качества: нетерпение, раздражительность, желание показать свою силу. Шериф понял, что еще чуть-чуть, и они увидят всю неукротимую ярость и мощь стихии. Он набрал номер Оли Турдагиной, убедился, что все в порядке, и строго запретил ей покидать возвышенность.

Как размеренное течение равнинной реки внезапно сменяется ревом водопада, так и унылые часы ожидания миновали, а события начали развиваться стремительно. Поток становился все полноводней, он уже не струился по дну водосбросного лотка, а заполнил его более чем наполовину. Через полчаса Фёдор доложил Максиму:

— Вода полностью заполнила сечение водосброса. Иногда идет ровно, а иногда…

Словно желая подтвердить его слова, вода с громким фырканьем вырвала из ложа лотка первые лиственничные доски.

— Внимание! Уровень зеркала снова начал расти. Федь, ты там проследи…

— Да понял я! И сам бы догадался! — в сердцах бросил шериф.

Прежде чем Максим отключился, Фёдор услышал в телефоне смазанные расстоянием команды, раздающиеся в штабе стройки:

— Внимание! Всем покинуть опасную зону! Охрана, проконтролировать выполнение приказа!

Фёдор объехал лежащую за плотиной низину, убедившись, что в опасной зоне никого нет, посигналил Оле и вернулся на свой наблюдательный пункт. Волнение нарастало, и на этот раз телефонный звонок заставил его вздрогнуть.

— Вода так и прет, — послышался в трубке голос Максима. — Поток очень мощный. Скоро достигнет критической отметки, — и, не дожидаясь ответа, Максим отключился.

Совсем скоро новый ручей, проторив себе путь от основания плотины к старому руслу реки, устремился вниз по равнине.

И снова Фёдор припал к биноклю: приглядевшись, он увидел, что лоток водосброса не выдержал натиска воды — поток разметал доски и щиты, с трудом, с надсадой сдвинул с места габионные блоки. Теперь это уже был не организованный водосброс, а уродливая, непрерывно увеличивающаяся в размерах промоина. Верхняя часть насыпи над ней начала медленно проседать. Вновь запищал телефон:

— Вода подошла к самому гребню, — сухо сообщил Максим Шишков.

Внезапно поток воды перехлестнул через край плотины. Провал начал быстро расширяться, в считанные минуты все новые и новые участки насыпи оказывались подмыты и уходили под воду. Взглядам открылось обнажившееся галечниковое ядро плотины. Поток стал еще более мутным, увлекая за собой грунт и камни, и совсем скоро по старому руслу реки покатился полноценный сель.

Зрелище разбушевавшейся стихии завораживало. Фёдор поймал себя на том, что ничего не чувствует: ни страха, ни досады. Он просто смотрел на воду, слушал ее рев, как вдруг ситуация резко начала меняться. Повернувшись спиной к плотине, Фёдор не заметил, насколько расширилась промоина. Мощь потока нарастала, ему явно становилось тесно в старом речном русле. Подобно тому, как мчащийся со слишком большой скоростью автомобиль на повороте может выскочить из колеи, беснующиеся воды выплеснулись из ложа реки в месте его изгиба, взметнувшись вверх мутными струями. И понеслось…

Сель, похожий на блестящую огромную змею, вырвавшись на равнину, произвольно менял траекторию движения, словно преследуя кого-то. Грязевой поток мчался, с легкостью увлекая за собой чахлые деревца, сдирая верхний слой почвы. Обстановка становилась опасной. Фёдор включил двигатель и поднял вездеход над землей. Тем временем сель встретил на своем пути неожиданную преграду — купу низкорослого, жесткого кустарника. Растения не спешили сдаваться: гнулись, извивались, пытаясь корнями удержаться за скудную почву. Столкнувшийся с препятствием поток устремился вверх десятками струй, словно из-под земли забил грязевой фонтан. Но Фёдору не довелось досмотреть эту схватку до конца.

— Тут человек, он куда-то бежит! — звенел в телефоне Олин голос. — Помогите!

Через пару минут Фёдор остановил вездеход у Олиного наблюдательного поста. Девушка прыгнула в машину, не дожидаясь приглашения.

— Туда!