Меридиан

Лида тихо ретировалась, ее буквально заворожил открывшийся с перевала вид. Куда ни глянь, везде высились величественные горы, а меж их отрогами петляли речушки и вился Чуйский тракт. Лида сошла с дороги и приблизилась к странному деревцу. По-видимому, маленькая лиственница погибла, а ее мертвые ветви сплошь покрылись лишайником, словно сине-зеленым инеем. Соседняя лиственница была украшена длинными белыми лентами. Так вот они какие — вязки. Люди загадывают желание и повязывают ленту на счастье. Сколько их здесь, и за каждой чья-то сокровенная мечта!

Чуть поодаль Лида заметила какое-то движение, а цвет зелено-коричневой камуфляжной рубахи показался ей знакомым. Притаившись за деревом, она наблюдала, как водитель Алексей (на серьезных щах!) проверял сохранность своего каменного домика, который был не в пример массивнее и основательнее прочих.

Напоследок Лида обернулась к югу. Словно полотнище темного атласа, сморщенное и небрежно брошенное — так выглядела уходящая к горизонту, вздыбленная рядами холмов бурая земля. И не нужно быть ни художником, ни поэтом, чтобы ощутить — это красиво!

***

Когда микроавтобус начал осторожно спускаться с перевала, Лида тотчас же обратила внимание, насколько изменился окружающий мир, он буквально стал другого цвета. Пустыня осталась позади, и сейчас за окнами машины все чаще встречались пятна зелени. Горы вокруг уже не казались такими безжизненными, в нижней части их повсеместно покрывали кустарник и редкие лиственницы, а по обочинам дороги росла трава. Лиде подумалось, что Теректинский хребет крепостной стеной защищает страну от неумолимого нашествия пустыни. Вот только надолго ли? Здесь, в Южной Сибири, люди живут самой обычной жизнью, не думая о плохом. Но что начнется, когда оборона будет прорвана, и пустыни станут захватывать все новые территории, делая бесплодными поля, уничтожая пастбища? На что тогда сгодятся термокостюмы, которые они здесь тестировали?

«Что мы делаем?! Пытаемся продлить мучительную агонию человечества?» — размышляла Лида под монотонный гул двигателя.

— А я думаю, что термокостюмы никого не спасут, — словно в ответ на ее невеселые мысли откликнулась Татьяна. — Мы отступаем. Изменение климата убивает один район за другим, и люди бегут туда, где жизнь еще возможна. Но однажды бежать будет некуда.

— Возможно, мы еще успеем прожить свои жизни нормально? — заметил Николай.

— А после нас хоть потоп? — распалилась Таня. — Это все неправильный подход! Вот европейцы-то уже осваивают Марс, американцы и канадцы — Луну. Наши вроде бы начинали национальную космическую программу, да только в последние годы о ней ни слуху ни духу. А у других-то корабли уже взлетают!

— Даже если такая программа существует, нам от этого ни жарко ни холодно. Утопия! — блеснул глазами Николай.

Лида и Георгий молча следили за разгорающимся спором.

— Поймите, у нас большая архаичная страна, — начал Николай. — Ее не развернуть. Ну ладно, предположим… Только предположим, что мы располагаем технологическими и экономическими ресурсами для переселения людей в инопланетные колонии. Кстати, посмотрите вон туда…

Все дружно посмотрели направо. По степи, поросшей короткой, жесткой травой, двигалось большое стадо домашнего скота. Двое пастухов, парень и девушка, гнали коров и овец в село, объезжая стадо на коренастых гнедых лошадках.

— Посмотрите на них: эти люди всю жизнь в степи, просыпаются утром, выходят из дома и видят горы. Заприте их в тесноте космической станции, где даже воздух имеет привкус синтетики, и они сойдут там с ума. Или наши мужики, которые всю жизнь рубят уголь в забое… Ты собираешься отправить их в Лунную колонию?

— То есть ты считаешь всех людей недалекими? — возмутилась Таня. — Неспособными соответствовать требованиям прогресса?

— Не надо передергивать! Я этого не говорил. Себя я, во всяком случае, тупым не считаю, но и не желаю для себя такой судьбы. Вот, к примеру, полетишь ты на Марс, а в полете с тобой что-то случится… Интересно, что в таких случаях делают: сжигают тело, замораживают или выбрасывают за борт через шлюз? Прикинь, кто-то мечтал о других мирах, а сейчас парит в пространстве в качестве космического мусора. Бррр… Лично я надеюсь прожить свой век нормально, как человек. А после не хочу превратиться ни в пепел, ни в мусор. Предпочитаю быть похороненным в планету Земля, просто, и без всяких инноваций.

— Ну и пожалуйста, — фыркнула Татьяна, — никто не заставляет! Можно подумать, что вас, робинзонов космоса, прямо-таки ждут на космических кораблях, уходящих к дальним мирам. Только никто вас не приглашает и, я думаю, никогда и не пригласит!

— Эй, молодежь, хорош ругаться, — подал голос водитель. — Подъезжаем к Онгудаю.