Мертва для тебя

– Прости, не хотел тебя напугать, – говорит Густав и пожирает Каролину взглядом, как будто хочет высосать из нее всю жизнь.

У него мокрые волосы, и на бедрах намотано полотенце. Невозможно так быстро накачать такие мускулы, думает Каролина, рассматривая его обнаженный торс.

Густав всегда был высоким и крепким, но Каролина давно не видела его таким натренированным. На его фоне она кажется себе совсем маленькой.

– Я пытаюсь дышать, вспоминать, – говорит она, опустив взгляд.

Густав притягивает ее к себе и крепко обнимает.

– Я люблю тебя, – говорит он и целует ее в лоб. – Больше жизни.

Она смотрит на него снизу вверх и улыбается. Может быть, она неправильно поняла то, что только что произошло на диване. Она прижимается головой к его теплой груди и слышит, как сильно бьется сердце.

Густав ласково проводит рукой по ее спине. Он давно уже не дотрагивался до Каролины с такой нежностью. Может быть, у них все опять будет хорошо?

Он целует ее в губы и спускается ниже. Покусывает мочку уха.

– Думаю, полиция следит за нами, – шепчет он. – Возможно, они прослушивают наши телефоны и читают мейлы. Мой адвокат не исключает, что это полицейские слили информацию о тебе газетам, чтобы надавить на нас.

– Что? Не может быть! – восклицает она и подается назад.

– Тс-с, пойдем в дом, – говорит Густав и поворачивает голову в сторону соседского участка. – Тетка, которая за нами подглядывает, сказала полицейским, что слышала детские крики в три-четыре часа ночи.

Каролина осторожно переводит взгляд на соседские окна и видит, как кто-то быстро прячется за занавеской. Каролина вздрагивает и спрашивает себя, что же на самом деле видела любопытная соседка.

Киллер

Детский сад, в который ходили Астрид и Вильма, красиво расположен на невысоком холме с видом на море. Красное кирпичное здание окружено деревянным забором, выкрашенным в разные цвета. На детской площадке малышня в панамках носится между качелями, горками и песочницей. Хенрик, пожалуй, немного скучает по тому времени, когда его дочери были маленькими и все было не так сложно.

На площадке ужасно шумно. Хенрик всегда восхищался воспитателями и учителями, которые дни напролет выдерживают детские крики, ссоры и смех.

Он открывает калитку и подходит к мужчине в желтом жилете, представляется и просит позвать кого-нибудь из начальства.

Воспитатель проводит его по детскому саду, рассказывает, что у них всего двадцать пять детей. Изнутри здание кажется еще меньше, в нем всего несколько комнат, набитых игрушками. Пахнет здесь точно так, как в садике, куда ходили дочери Хенрика, – удивительной смесью запахов старых памперсов, песка и кухонных ароматов.

На кухне стоит женщина лет тридцати и помешивает ложками в больших кастрюлях.

– Меня зовут Жасмин. Я операционный менеджер.

Хенрик показывает удостоверение и вкратце описывает свое дело.

– Извините, у меня немного липкие руки, – говорит она, вытирая ладони о красно-белый клетчатый фартук. – Мы всю еду готовим сами. Сегодня будут тефтельки с картофельным пюре. Вы не голодны?

– Нет, спасибо.

– Пойдемте присядем, – приглашает Жасмин и идет к обеденному столу в одной из игровых комнат.

Стены обклеены разнообразными более или менее умело нарисованными рисунками.

– Астрид и Вильма ходили в наш сад с двухлетнего возраста, – говорит Жасмин. – Замечательные девочки. Простите… – прерывается она, вытирая выступившие слезы. – Это так ужасно. Вы думаете, они живы?

– К сожалению, я не имею права отвечать на такие вопросы.

Жасмин смотрит на руки, лежащие на коленях.

– Когда вы видели их в последний раз? – спрашивает Хенрик.

– В середине июня их забрали на каникулы. Для Вильмы это был последний день в саду, потому что она в этом году идет в школу, но Астрид должна была сегодня вернуться.

Жасмин сплетает пальцы в замок и крепко сжимает губы.

– Как девочки чувствовали себя перед каникулами?

– Хорошо. Как мне кажется. Вообще, они очень воспитанные девочки. Веселые, умные и внимательные. Их любят друзья. И развитие у них идет ровно так, как должно.

– Какое представление у вас сложилось об их родителях?

– Даже не знаю, что сказать, – Жасмин пожимает плечами. – Я очень редко видела Густава. Приводит и забирает дочерей всегда Каролина, а она очень сдержанная. Не знаю, может, так и бывает со знаменитостями, но иногда она разговаривает с нами почти невежливо. Ужасно говорить это сейчас, но я думаю, вам важно знать все.

– Совершенно верно, – кивает Хенрик, отмечая про себя, что, видимо, имеет дело с психологом-любителем.

– Иногда она общается очень мило. Ее трудно понять, мы из совершенно разных миров. Но она изменилась, это отметили все сотрудники. В последний год она стала злее, огрызается на детей, и мы заметили, что это повлияло и на девочек. Они стали меньше радоваться. По утрам у них не меньше часа уходит на то, чтобы начать играть с другими детьми. Они охотно забираются вместе вот на этот диван и читают тоже вместе.

Хенрик бросает взгляд на пустой деревянный диван, а воспитательница продолжает свой рассказ.