Мертва для тебя

Как она смеет такое писать? За эти годы Хасиба много раз пыталась избавиться от Каролины и не сдастся, пока не заполучит сына и внучек в свое полное распоряжение. Отношения стали портиться с того дня, когда Каролина во второй раз возвращалась из роддома. Хасиба без предупреждения явилась к ним домой и взяла из рук Каролины Вильму. Никаких вопросов о самочувствии после болезненных родов, во время которых пришлось прибегнуть к кесареву сечению. А когда у Каролины так и не появилось молока, свекровь застыдила ее злобными комментариями о том, что та никуда не годная мать. Густав считал, что Каролина преувеличивает и что она должна испытывать благодарность, ведь у Вильмы есть бабушка, которая готова приехать в любой момент, если Каролина плохо себя чувствует. В конце концов Каролина потеряла радость жизни и перешла на антидепрессанты.

Должно быть, у Густава был второй телефон, думает Каролина, перерывая шкаф за шкафом на кухне. Услышав шум в коридоре, она резко поворачивает голову. А вдруг сейчас к ней подбегут Астрид и Вильма и бросятся ей на шею?

– Кто там? – кричит Каролина и чувствует, как по телу бегут мурашки.

Тишина. Каролина стоит совершенно неподвижно. Вдруг раздается скрип. За дверью кто-то есть. Страх ядом разливается по жилам.

– Кто там? – шепчет Каролина, прижимаясь к двери и пытаясь унять сердцебиение.

Киллер

Когда Хенрик вечером возвращается в управление, остальные в гробовой тишине сидят за рабочими столами и жуют бутерброды. Кажется, никто даже не заметил, что он вошел.

– Я пытался до тебя дозвониться, – говорит Хенрик Лее, подойдя к ее столу. – Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

– Я была занята, – отвечает она и тянется рукой к наполовину выпитому стакану с соком.

Хенрик смотрит, как она пьет зеленую жижу и стучит по клавиатуре. У них сложились напряженные отношения, он это понимает, но надо же как-то двигаться дальше, обсуждать разные точки зрения, не рискуя вызвать у Леи приступ гнева. Главное ведь – расследование, а все остальное сейчас не так важно. Что было, то было, и сейчас надо, чтобы Лея отложила в сторону все, что не относится к делу.

Не находя выхода из ситуации, Хенрик садится на свое рабочее место и смотрит на доску в поисках возможной новой информации. Но все записи выглядят так же, как когда он уходил из кабинета.

Сидящая на своем стуле Мария с трудом меняет позу и упирается ладонью в поясницу.

– Я созвонилась… ох, черт… с врачами, которые лечили девочек, когда у одной было сотрясение мозга, а у другой перелом руки. Договорилась о встрече на завтра, – сообщает она, тяжело дыша.

– Хорошо, – говорит Хенрик и думает, что, судя по животу, рожать Марии предстоит уже очень скоро. – Тщательно расспросите, не было ли у кого-нибудь хотя бы малейших подозрений, что травмы были получены неслучайно, но не принимайте это близко к сердцу. И не перенапрягайтесь. Какой уже месяц?

Хенрику совестно, что он не поинтересовался раньше.

– Седьмой.

– Первый ребенок?

– О боже, нет. У меня двое подростков. Этого маленького сорванца мы не то чтобы планировали, но все равно очень рады, конечно, – улыбается Мария.

Лея берет свою сумку, встает и идет к двери.

– Ты куда? – спрашивает Хенрик.

– Мне нужно на воздух, – отрезает она и хлопает дверью.

Хенрик качает головой и следом за ней выходит в коридор. Он успевает войти с ней в лифт как раз в тот момент, когда двери уже закрываются.

Не глядя на него, Лея нажимает на верхнюю кнопку, и они едут в неприятной тишине этаж за этажом. На Хенрика это не похоже, но он не знает, что сказать.

На последнем этаже они выходят, Лея подходит к двери и подносит к электронному замку пропуск. Хенрик проскальзывает следом за ней на крышу. На улице безветренно, и над ними простирается синее небо. Сделав несколько глубоких вдохов, Хенрик начинает:

– С тобой все в порядке?

– А почему со мной что-то может быть не в порядке?

– Не знаю. Ты не отвечаешь на мои звонки. Полагаю, что-то не так?

– Я просто была занята, – говорит Лея, пожимая плечами.

– Да, но…

Тьфу, он не в состоянии объяснить ей, насколько важно сейчас работать вместе и быть заодно. Время уходит, и Лея понимает это так же хорошо, как он.

– Ну, давай же, помоги мне.

Хенрик искоса поглядывает на Лею. Она сияет в солнечных лучах, и Хенрика обуревают чувства, которым он не может противостоять.

– На что ты уставился?

– На тебя.

– С чего вдруг?

– Не знаю. Извини. Я просто хочу, чтобы мы… начали все сначала. Это же возможно? Я правда раскаиваюсь из-за…

Лея фыркает и выуживает из сумки пачку сигарет.

– Будешь?

– Нет, спасибо.

– Ах, ну да, ты же спортсмен.

Она зажигает сигарету и смотрит на небо.

– Давай отвлечемся от того, что я тебе соврал и вел себя по-свински. Насколько я понимаю, тебя раздражает, что я не разделяю твоего мнения о Густаве и Каролине. Честно говоря, я считаю, что мой анализ ситуации более нейтрален, чем твой. Я не рассматриваю Каролину как женщину, а Густава как гангстера – я вижу в них просто людей. Возможно, тебе стоило бы шире смотреть на вещи.

Лея поднимает бровь и смотрит на Хенрика как на идиота.