Мертвее не бывает

Во мне начало подниматься раздражение, но я подавила его. Если я выйду из себя, сделаю только хуже. Джаред поймет. Он увидит. И разозлится еще сильнее.

— Дайна не хотела бы этого, — сказала я. — Ты говорил, какая она была замечательная. Она не хотела бы, чтобы люди страдали. И она не хотела бы, чтобы мы притворялись родственными душами, хотя не можем без ссор провести вместе и часа.

Он насмешливо улыбнулся.

— Если бы ты повзрослела, это не было бы проблемой.

Не реагируй, Алексис.

— Я знаю, легче поверить, что ты делаешь ее счастливой, — сказала я. — Но она бы очень расстроилась, Джаред. Она бы очень расстроилась из-за того, как сильно ты страдаешь.

Его лицо исказилось, и он бросил на меня взгляд — буквально на долю секунды, а потом отвернулся и всхлипнул.

Я успела разглядеть выражение его лица. Он был словно ребенок, который осознал, что заблудился в огромном торговом центре.

Джаред не был злым… он просто был сломлен. Вот что объединяло нас все это время.

Но мне казалось, что я изменилась. Возможно, благодаря Лидии. Или, может быть, благодаря Кейси, или Меган, или даже Картеру. Как-то так получилось, что я была уже не настолько сломлена. И я хотела, чтобы Джаред тоже исцелился. Чтобы ему стало лучше.

Я подошла и положил руку ему на плечо.

— Джаред, если ты сможешь отпустить это… Если сможешь перестать мучить себя виной и сожалениями…

— Слышать все это от тебя особенно ценно, — фыркнул он, отскакивая от меня. — Ты же у нас умеешь отпускать прошлое, да? Ведущий мировой специалист в этом вопросе! Ты даже своей сестре в глаза посмотреть не можешь. Не можешь выпрямить спину в комнате, набитой людьми, — настолько волнуешься, что они о тебе подумают. Я не говорю, что я идеален, Алексис, но это очень нагло с твоей стороны советовать мне что-то отпустить.

— Да, у меня были проблемы, — произнесла я, чувствуя, что из глаз вот-вот польются слезы. — Я просто хочу, чтобы больше никто не умирал. И я честно хочу, чтобы ты был счастлив, Джаред. Но только со мной этого не будет. Никогда.

Я вытерла глаза и отвернулась, чтобы он не видел, как я плачу.

Солнце уже поднялось над горной грядой к востоку от города и теперь проливало свой бледный свет на неровные квадратики кварталов вдалеке.

— Тогда… как насчет компромисса? — Голос Джареда раздался всего в паре метров от меня — гораздо ближе, чем я ожидала, — и звучал он гораздо мягче.

Его поведение изменилось. Он снова стал милым, мягким, понимающим Джаредом. И хотя я понимала, что никогда уже не смогу чувствовать себя совершенно комфортно рядом с ним, я была обезоружена.

— Какого компромисса?

— Который позволит и тебе, и мне получить то, чего мы хотим.

Я повернулась к нему и стала ждать продолжения.

— Ты хочешь, чтобы Лайна перестала нападать на людей. И, честно, Алексис, я тоже этого хочу. Я в ужасе от того, что те девочки умерли. И я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с твоей сестрой.

«Тогда прости себя, — хотела сказать я. — Отпусти Лайну».

— А я хочу… хочу знать, что она счастлива, где бы она ни была. Что она испытывает покой. Не проводит вечность, переживая за меня.

Я не видела здесь компромисса.

— Я не понимаю.

Он полностью расслабился. В лучах солнечного света он казался таким красивым, будто его поместил сюда какой-то художник, чтобы почитатели могли собираться вокруг и глазеть на него. Он потянулся ко мне, взял мои ладони и стал раскачивать наши руки туда-сюда, словно ребенок.

— Давай прыгнем, — сказал он.

Подождите.

— Давай что?

— Возьмемся за руки и не будем сомневаться. Не дадим страху остановить нас. Мы прыгнем. Это будет прыжок на доверие. Тогда мы сможем быть вместе вечно, и Лайна будет счастлива. Она оставит твою сестру в покое и больше ни на кого не нападет.

Я сделала шаг назад, отодвигаясь от обрыва.

— Джаред, я не буду прыгать.

— Послушай меня. Теперь он молил меня об одолжении. — Для таких, как мы, жизнь очень трудна. И проще не будет. Поверь мне, Алексис. В твоей жизни не будет ни одного дня, чтобы ты проснулась и не подумала обо всех тех, кто умер из-за тебя.

Я стала отворачиваться от него, но он схватил меня за подбородок, не давая пошевелиться.

— Теперь это уже не только Лидия, проговорил он. — Еще Эшлин. И Эллиот. А через пару часов к ним прибавится твоя сестра. Их будет становиться больше и больше. Может, и Картер тоже. Может, Меган. Кто знает? Ты разве сама не видишь? Это никогда не закончится.

— Джаред, ты делаешь мне больно! — Я попыталась вывернуться из его хватки.

Но он не отпускал меня.

— Это не кончится никогда, потому что она хочет, чтобы я был счастлив — а я никогда не стану счастливым.

Наконец он ослабил хватку. Я подняла руку и потерла челюсть. Она болела.

— Ты тоже никогда не будешь счастливой, — тихо произнес он. — Я вижу это, когда смотрю тебе в глаза.

Я тут же отвела взгляд в другую сторону.

— Подумай об этом. — Он положил голову мне на плечо. — Другого выхода нет.

Я думала, что другой выход есть.

Думала, что смогу поговорить с ним и убедить его передумать. Но у меня не получилось.