Мертвецы тоже люди

– Да сколько угодно! Стикс, например, Буян, Ирий, Ахерон, Коцит или Лета, слышали, наверное? – Инкуб улыбнулся. – Когда насыпали холм у мыса, где сливались два потока, река обмелела, изменила русло. Вокруг остались воронки карстовых озёр, и место быстро заболотилось, стало непроходимым. Люди покинули город, когда после набега печенегов огромный идол Стрибога рухнул с детинца вниз в окольный город. Это было ужасное предзнаменование. Начался пожар, храм и городище выгорели дотла. Тогда по решению жреца и князя статуи богов перевезли в Кунцево.

– О, вы так рассказываете, будто сами видели! А название речки не сохранилось?

– И название, и сама речка в верхнем течении. Тоненький ручеёк от неё остался. В народе Смородиной зовут.

Я недоумённо взглянула на Инкуба:

– Может, скажете, и Калинов мост существует?

Инкуб загадочно улыбнулся. Я смутилась. За улыбкой было нечто большее. И дело даже не в том, что Инкуб глаз с меня не сводил. По всем приметам он был из тех, кто рассказывает о том, что видел своими глазами.

– Калинов мосток за старым кладбищем верстах в двух отсюда. Но я бы не советовал ходить по нему. Как ни хлипок он кажется, как ни мала речушка Смородина под ним, можно уйти по мосту и не вернуться в этот мир.

Я натянуто рассмеялась:

– Вы нарочно пугаете меня страшными сказками на ночь глядя?

Инкуб покачал головой и блеснул глазами.

– Но вам же интересно?

– Страшно интересно! Мне хочется побольше узнать об этом месте!

– Тогда продолжу?

– Конечно! Может быть, зайдём в беседку? Кажется, опять заморосило. – Я поёжилась и показала на крытую ротонду недалеко от скамейки на берегу озера. В дверном проёме приглушённо горел свет.

– Простите, как я сам не догадался! Пойдёмте, там теплее, чем снаружи.

На высоких ступенях ротонды, засыпанных осенними кленовыми листьями, Инкуб подал мне руку:

– Осторожнее, здесь скользко.

Мои пальцы коснулись его ладони. Рука Инкуба была тёплой и сухой. От него исходили внутреннее спокойствие и сила.

Инкуб смотрел на меня сверху вниз, протягивая руку, а я думала, что эти несколько мраморных ступеней и есть тот самый Калинов мост, по которому я попаду в неизведанный мир.

– Кто это? – Я посмотрела на сводчатый потолок с изображением всадников в золотых одеждах и рунами в руках.

На головах старцев красовались золотые венки из дубовых листьев, а в руках блестели серпообразные ножи. У всадников помоложе золотые обручи поддерживали длинные до плеч волосы, убранные в дреды наподобие бараньих рогов над ушами. Под всадниками переминались отменные лошади, богато убранные, с парчовыми золотыми потниками, с позолоченными брестами [32], с рогами единорогов во лбу. На алых знамёнах колыхались вышитые обереги лягушек и белые лебеди.

Я посмотрела на Инкуба и при свете лампы заметила то, что не увидела в темноте парка. Волосы у него на висках были убраны так же, как и на картине – в небольшие кольца, а под густыми волосами поблёскивало золото тонкого обруча с тремя дубовыми листочками. На толстом анфеме [33] поверх сорочки висел тяжёлый оберег в виде руны и крест.

Такого необычного цвета глаз я определённо никогда не видела: совершенно кобальтовые, почти чёрные, с голубым ободком вокруг зеницы.

«Наверное, такие глаза были у древних богов или ангелов».

Я сама испугалась своих мыслей, и отступив на шаг, упёрлась ногой в каменную скамью за спиной.

«Не гапи… не гапи, ладо!» – принёс ветер ласковый шёпот.

Я обратила внимание на кольца на руках у Инкуба. На правой руке, на большом пальце железное кольцо с шипом, на безымянном – скромный, железный перстенёк с небольшим рубином на плоской печатке. На левой руке, на большом пальце золотое кольцо с оправленной в железо белой костью и изображением коня, вставшего на дыбы.

Инкуб заметил, что я его рассматриваю, но не смутился в этот раз.

– Это волхвы. Готовятся к обряду срезания амели [34] в священной дубовой роще, – ответил он спокойно и в то же время со значением, будто бы и правда присутствовал при таком обряде.

– Никогда не слышала о подобном обряде у русских.

– Это величайшее таинство. Амеля – табуированный культ, о нём знают лишь посвящённые. Прежде чем приступить к обряду, волхвы совершали омовение в купальнях.

Я заметила на скамьях вдоль стен ровные стопки махровых полотенец и халатов.

– Не пугайтесь, Василиса Михайловна. Это просто купальня, волхвы здесь не купаются… Но возможно, именно в этом месте происходили древние ритуалы посвящения и женитьбы волхвов.

– Кто этот юноша впереди процессии на чёрном жеребце? Он похож на вас.

– Это Великий бард, госпожа, – Инкуб поклонился.

– Он – самый главный среди волхвов?

– Да, – ответил Инкуб кратко и взглянул мне прямо в глаза.

Я опустилась на скамью. К моему удивлению, скамья была не холодной, а тёплой, будто подогревалась изнутри.

Инкуб сел на соседнюю скамью:

– Вам не наскучили мои истории?

– Нет, что вы! Я обожаю сказки и небылицы! Расскажите ещё!

Инкуб усмехнулся: