Мертвецы тоже люди

– В нашем парке все деревья вековые. Туям в аллее лет по двести, – Инкуб показал на трёхсотметровую ось парка.

– Ух ты! – Я с восхищением посмотрела на ряды деревьев, убегающие вниз с холма вдоль белого, освещённого луной полотна дороги. – Красиво здесь… Действительно как в сказке. И название такое романтичное: «Зелёный Дуб»!

– «Viridem quercum in litore maris», – уточнил Инкуб. – Вы, Василиса Михайловна, не до конца прочли надпись на воротах. А между тем это очень важно, чтобы понять, где вы находитесь.

– И где же? – Я растерянно улыбнулась.

– Полагаю, in Litore maris… вы в Лукоморье.

Я натянуто рассмеялась:

– В том самом Лукоморье? Какой же вы шутник, Инкуб. Второй раз попадаюсь!

Инкуб покачал головой:

– Не верите? Всему своё время…

«Я в Лукоморье!»

Инкуб окинул взглядом величественное здание, задержался взглядом на окнах в гостевых покоях на третьем этаже:

– Вы поселились там?

Я оглянулась и кивнула:

– Слишком много места для меня одной, целых пять комнат… – Я спохватилась и добавила: – Признаюсь, мне даже немного страшно стало… поэтому я вышла погулять.

– А здесь не страшно?

– С вами… нет, – бесхитростно ответила я.

– Чего же вы испугались, Василиса Михайловна?

Я потупила взгляд и вздохнула:

– А вы не будете смеяться?

– Ну что вы, я бы не посмел! – воскликнул Инкуб горячо.

– Мне страшно в присутствии профессора Этернеля. Иногда он так странно смотрит на меня… изучающе.

«Ещё бы старому хрычу не смотреть!»

– Не бойтесь, он и на меня так смотрит. Профессор хоть и крепкий старик, но всё же старик… со своими причудами… Вы говорите по-французски? – спросил Инкуб.

– К сожалению, нет.

– Я почему спрашиваю… Вам, может быть, интересно, как переводится на русский французская фамилия профессора?

– Как же?

– Бессмертный. – Инкуб с интересом наблюдал за моей реакцией.

Но я пожала плечами:

– Вот как? Он и правда француз?

– Корни французские… возможно, кельтские… Бессмертный очень-очень давно живёт в русских землях. Но родом он из Кладербима из Ноктиса. Может быть, слышали?

– Никогда не слышала. Ноктис… а где это?

– Во Франции, в районе Дордони.

– Но название-то не французское.

– Верно подмечено. Латинское, древнее.

– Загадочный человек, ваш профессор…

– И вы тоже, Василиса Михайловна… Откуда вы знаете Этернеля?

– Профессор Этернель преподавал биологию в моём университете. Мы знакомы уже три года.

– Как же ваши маменька и папенька не возражают, что вы живёте здесь одна?

– Некому возражать. Они умерли три года назад.

– Сочувствую… А раньше приходилось работать сиделкой? – спросил Инкуб.

– К сожалению, да, однажды пришлось.

– Почему, к сожалению? Старикашка попался вредный?

– Не старик, нет. Молодой парень. И ему было неведомо слово «жалость».

– Почему же вы не ушли? Или так были нужны деньги?

Мне показалось, что Инкуб меня поддразнивает, и изменила тон. Я взглянула на Инкуба, но он снова закрылся рукой, как от яркого солнечного света, и охнул.

– Деньги прекрасно помогают от бедности… Но я ушла… через три месяца.

– Он вас не удерживал – это уже хорошо.

– Он умер… С ним было легче, чем сегодня с профессором.

– Понимаю, у вас шок от всего этого, – и Инкуб показал рукой на стены дворца, ротонду, парк, дымку, парящую над озером.

– Конечно! Когда не с кем поделиться, что к обеду и ужину тебя наряжают в платья, расшитые жемчугом и бриллиантами, поневоле испытаешь шок! Но я уже отрастила толстую кожу, и теперь капризы богатых инвалидов мне нипочём! – Я рассмеялась.

– Платья, расшитые жемчугом! Неужели вы недовольны?

– Нелегко привыкнуть к волшебству, знаете ли…

– Это вам-то?

Инкубу нравилось дразнить меня. Я заметила, как зорко наблюдает он за мной сквозь опущенные длинные ресницы.

Губы мои чуть дрогнули, опустились и поднялись в усмешке.

– Действительно… А я-то гадаю, почему в мой контракт не входят сексуальные услуги. Вы не представляете, какую только работу не предлагают одинокой девушке без московской прописки… Например, выступать в стрип-клубе… знаете, на шесте танцевать… Так что работа сиделки – это очень хорошая работа, если, конечно, не сравнивать её с работой нейрохирурга или секретного физика.

– Да, безусловно, сиделкой быть лучше, чем разгуливать перед пьяными мужиками в нижнем белье.

– Боюсь, мне предлагали разгуливать без нижнего белья.

– Даже так? И вы не согласились? Говорят, там хорошие чаевые.

– Да? В следующий раз, может, и соглашусь.

– Требуйте контракт.

– И сексуальные услуги за отдельную плату!

Инкуб натянуто рассмеялся:

– Значит, вы здесь только из-за денег?

«Конечно, нет!»

– Странный вопрос. Конечно, дело в деньгах. Наверное, будь жив мой отец, его бы хватил инфаркт, узнай он, что я работаю сиделкой. Он всегда считал, что уж я-то, лучшая ученица гимназии, принесу семье мировую славу и несметное богатство.

– Будь жив ваш отец, вы бы не работали сиделкой, – заметил Инкуб.

– Кто знает… Я не жалуюсь. С профессором Этернелем мне спокойно: он очень внимателен и, кажется, искренне рад мне.

«Ещё бы он не радовался!»