Мертвецы тоже люди

– Конечно, вы можете мне не верить, Василиса Михайловна. Я потому вам всё так подробно описываю – если уж попали в Лукоморье, то должны знать хотя бы элементарные истины. История этих мест действительно похожа на сказку…

По легенде, в недрах кургана поселился трёхголовый змей, Горын, Корней Горыныч, или Корней, как он сам себя называет, охраняющий несметные богатства. Гору прозвали Чёрной. Место считали проклятым, и курган долгое время оставался только сторожевым постом: стояла башня – каменной кладки, окружённая тыном и старым земляным валом. Служить на Чёрной горе солдатам было не в радость: кому охота по крутому спуску каждый день таскать воду, хотя бы и на лошадях. Беда в том, что болотная водица из-под холма быстро портилась, к вечеру уже тухла, а без воды – какая жизнь?

И вот, по летописям, во времена царя Гостомысла здесь поселился монах-отшельник, Лукьян. Грек из Царь Града. Монах работал зодчим на строительстве в Новом Городе, но повредил руку и остался без дела. Даже с одной рукой он обладал знатной силой и пришёл к князю Кучкову – воеводе Гостомысла, просить отправить его сторожем куда-нибудь на дальнюю заставу.

Так оказался грек на Чёрной горе. Он быстро обрусился, женился здесь на пригожей девице из Снегирей, завёл троих детей.

Монах разводил пчёл, продавал мёд – тем и жил… Лука обладал невиданным чутьём и подавал сигнал каждый раз, когда видел неприятеля: разжигал костёр на башне. Чёрная гора – высокая, вершина плоская: дым хорошо виден издалека и предупреждал жителей Кучковских поселений о близком набеге врага. Жители успевали подготовиться к изгону и наладить оборону.

Слух о чудесном спасителе пошёл по ближайшим деревням и весям. Люди недоумевали: как же монах живёт на Чёрной горе без воды?

Дошли слухи об одноруком Лукьяне до князя, и выяснилось, что хитрый грек нашёл способ добывать воду на холме: вырыл глубокий колодец, по которому вода из недр поднималась наверх, как фонтан. В наших местах существуют выходы естественной известняковой плиты. Лукьян нашёл место, где известняк, как пробка, закрывал скважину, и пробил её.

В то же лето по велению князя на месте вала возвели крепостные стены, вырыли рвы, построили замок.

Я слушала, раскрыв рот. Инкуб же рассказывал и бровью не вёл, но увидев моё выражение лица, невольно улыбнулся.

– Продолжайте, прошу вас, – выдохнула я.

– Рвы и сейчас сохранились в том же виде. Хочу предупредить, чтобы вы не подходили близко к берегам – там очень глубоко. В старину рвы обычно рыли на глубину равной высоте стен, а они у нас пятнадцать-восемнадцать метров, а на западе вода заполнила природный рельеф в овраге – там глубина ещё больше. Уклон стен сорок пять градусов – так что выбраться изо рва невозможно. Но даже если удастся, то ширина бермы [35] до вала – не более метра, придётся идти по берме до подъёмного моста, а это долго: длина валов порядка десяти километров, а высота пятнадцать метров. Это непреодолимая преграда.

Ну, что ещё сказать… Последний раз замок перестраивали сто лет назад. С тех пор ничего здесь не менялось.

– Как же интересно вы рассказываете, Инкуб! Я заслушалась!

– Да? Рад стараться, Василиса Михайловна, – глаза Инкуба лихорадочно блеснули. Он показал на водоём перед ротондой: – Это озеро перед дворцом наполняется из холма… из того самого колодца, построенного Лукьяном тысячу лет назад. Озеро тёплое и не замерзает даже зимой в морозы. И вода в нём целебная, особенно для девичьей красы полезная… Кожа после озёрной водицы, как шёлк… Хотите, искупаемся завтра?

– Я не умею плавать.

– Я научу! – с готовностью воскликнул Инкуб.

– Как-нибудь в другой раз… летом, может быть.

Я поспешила сменить тему:

– Вот интересно, «Виридем квэркум» – название крепости? Я прочла на воротах в пропилеях. Почему на латыни и что оно означает?

Инкуб поднялся со скамьи и встал у колонны. В руке его блеснула небольшая, не больше пальца в длину, курительная трубка. Щёлкнула зажигалка, алый уголёк затлел в трубке, в сторону озера полетело лёгкое облачко, и я почувствовала нежный аромат лесной фиалки.

– Ну-у… существует поверье, что древняя латынь – один из трёх языков, на котором общаются все бессмертные, помимо древнерусского и арамейского.

– Здесь живут бессмертные?

– Кто знает, – уклончиво ответил Инкуб. – Латынь – прихоть хозяина. Он профессор биологии и… любит латынь. Виридем квэркум всего лишь «Зелёный дуб». Это место и раньше так называлось. Гигантский дуб на восточном склоне дал название усадьбе. Мы все называем усадьбу по-русски: «Зелёный Дуб» или по-старорусски «Мельян Дуб».

– Мельян Дуб, – повторила задумчиво я. – А сколько лет Мельян Дубу? На вид не меньше пятисот.

– Тысяча лет, плюс-минус десяток-другой, а в радиусе пятьсот двенадцать сантиметров.

– Ого! В радиусе!

– В былинах говорится, что в Мельян Дубе змеиный гроб, а в том гробу змеиный зуб и яд.

– Ну вот! Опять вы меня пугаете?

Инкуба развеселил мой испуг. Он улыбнулся:

– Неужели вы боитесь сказок, Василиса Михайловна?

– Н-нет, конечно!