Мертвецы тоже люди

– Хотя… иногда кажется, что этот дворец способен подавить во мне остатки человеческого достоинства. Поднимаясь по лестнице к пропилеям, я чувствовала себя муравьём. И тишина в доме сродни тишине в… – я запнулась.

– …в морге? – договорил за меня Инкуб.

Я кивнула:

– И люди здесь кажутся бесплотными тенями, призраками… живыми мертвецами. Вы разочарованы ответом?

– Вовсе нет. Вы верно всё подметили. – Инкуб с сочувствием посмотрел на меня: – Надеюсь, я не кажусь вам тенью или мертвецом?

Я взглянула на Инкуба. Он стоял совсем близко. Облачко дыма сорвалось с его губ и мгновенно растаяло в морозном воздухе. И хотя его необыкновенное сходство с молодым всадником, изображённым на своде и идущим впереди всей процессии волхвов, заставляло меня думать, что я попала в другую реальность, иллюзию, сказку, молодой волхв выглядел реально, как и деревья, и строения вокруг.

– Простите, Инкуб, я хотела сказать, что всё вокруг меня иллюзорно и неправдоподобно. Я не знаю! Надеюсь, что вы не мертвец или иллюзия! Я ещё не поняла!

– Спасибо за откровенность, – усмехнулся Инкуб.

– А у вас, наверное, большая семья?

– К сожалению, моих родителей давно нет в живых. Я с двенадцати лет один.

– Господи, мне так жаль!

– И мне тоже, поверьте…

Инкуб теперь не пялился на меня в открытую, но я заметила, что во время беседы он исподтишка рассматривает меня, и когда я опускала глаза или отворачивалась, взгляд его пытливых, быстрых глаз примечал любую мелочь. Он приметил всё: родинку на щеке, царапинку на безымянном пальчике, блеск зубов в полуулыбке.

Взгляд его отяжелел, тело расслабилось, словно по телу растеклась необыкновенная тёплая нега.

«Что со мной? И жить хочется, и умереть одновременно!»

Мы вышли из ротонды и пошли ко входу в особняк. Инкуб шёл рядом, изредка поглядывая на меня сверху вниз.

– Так я зайду за вами утром? Мы могли бы начать с озера у южного фасада или прогуляться под Мильян Дубом у восточного. Там чудесная лепнина, а капители колонн – просто загляденье. Заметили чаши фонтанов по периметру сада? Дворец отражается в воде…

– Если честно, не помню. У меня глаза разбегаются! То, что я видела, пока не укладывается в голове.

– Привыкнете, Василиса Михайловна. Так во сколько зайти за вами? – не отставал Инкуб.

– Если время будет… Сегодня профессор и на минуту не отпускал от себя. – Я устало вздохнула.

«И я бы не отпускал…»

Инкуб покачал головой, чутко прислушиваясь к дыханию. И я смотрела на него с интересом, не в силах скрыть любопытство.

– Как вам не холодно? – Я смотрела на обнажённые до локтей жилистые руки и короткое шерстяное пальто, накинутое на плечи поверх тонкой сорочки.

– Любовь греет, – ответил Инкуб, и краска бросилась мне в лицо. – Я закалённый, – добавил он, улыбнувшись.

– Давно служите у профессора? – спросила я просто.

Инкуб вздохнул:

– Так давно, что и не вспомню.

– А я вот первый день, – разворошив ботом охапку сухой кленовой листвы, я безотчётно посмотрела Инкубу в глаза и улыбнулась.

Он снова кашлянул в кулак и хрипло произнёс:

– Но не последний, очень надеюсь… Так мы увидимся завтра?

– Может быть… Спасибо вам.

– За что? – произнёс Инкуб почти потрясённо.

– За то, что разговариваете со мной так просто… Мне очень приятно беседовать с вами. Будто бы старого знакомого встретила.

– Ну что вы, Василиса Михайловна… пустяки. Это я вас должен благодарить, – ответил он, неожиданно смутившись.

– Мне пора. Вы пойдёте? – и я кивнула в сторону подъезда.

– Я живу отдельно. На опушке Чёрного леса, за аллеей.

Я тревожно, но без страха посмотрела в кромешную темноту леса, тускло освещённого луной:

– Один живёте?

– Совсем один, Василиса Михайловна.

Я смутилась от его быстрого, щедрого взгляда.

– Спокойной ночи, Инкуб! – Я повернулась и побежала к двери.

– Спокойной ночи, Василиса Михайловна!

Инкуб смотрел мне вслед, пока я не скрылась за дверью.

Я поднялась к себе и выглянула в окно. Луна, похожая на прозрачный одуванчик, светила мягко и одиноко. Инкуб ещё немного постоял у скамейки, глядя на окна третьего этажа. Моя рука поднялась, махнула ему на прощание.

Инкуб ответил.

«Спокойной ночи, ладо моя!» – услышала я шёпот ветра.

Вернувшись в спальню, я ещё долго не могла уснуть. Призраки китайских императоров в спальне не появились, но я словно чувствовала рядом чьё-то бестелесное присутствие.

Стоило закрыть глаза, и начиналась бесконечная карусель роскошных нарядов, диадем, серебряных кубков и золотых блюд, алиго, бёф а-ля фисель с каштанами бризоле, рябчиков в трюфелях, розовой форели с зелёной фасолью, кресел, кроватей, злосчастного канапе…

Во сне юноша – совершенный, как античная статуя, – скинул с себя золотой плащ волхва и целовал меня во сне, и руки его царствовали на моём теле безраздельно.

– Иван! – позвала я его сквозь сон.

– Ладо моя! – донёс ветер нежный шёпот.

Сон сморил меня, когда на краю Чёрного озера в кустах в глубине трясины робко запела утренняя птица и белый туман, распустив щупальца, пополз в лощины.

* * *