Мертвое море

В рулевой рубке тоже нашли трупы, но на них не было ожогов или следов насилия, не считая нескольких ушибов. Доктор Аспер осмотрел их и сообщил, что люди, вероятно, погибли от какого-то страшного припадка. Их кости были сломаны, конечности вывихнуты, мышцы живота растянуты и разорваны. Большинство прокусило себе языки. На всех лицах было выражение такого же крайнего ужаса, как и у капитана: оскаленные зубы, застывшие в крике рты, выпученные глаза. Их глаза, Боже милостивый… Я никогда не видел ничего подобного. Они были совершенно белыми, но не остекленевшими, как бывает при разложении, а такими, будто из них высосали цвет или то, на что они смотрели, было настолько мучительным и ужасным, что их пигмент полностью разрушился.

Позже доктор Аспер попробовал провести грубое вскрытие одного из трупов, воспользовавшись скудными хирургическими инструментами, найденными на «Корсунде». Он сказал мне, что нервные ткани размякли до состояния кашицы, а мозг словно вскипел и превратился в жидкую слизь. Доктор не мог понять, что могло вызвать столь ужасные последствия: расплавить человеческий мозг и выбелить глазные яблоки.

Изучение других тел выявило такую же степень повреждений, также доктор Аспер обнаружил, что их внутренние органы превратились в белое желе, которое при прикосновении жгло пальцы. Он нашел похожие скопления этого жгучего желе в других частях корабля. Оно испускало необычное свечение. Даже доктор Аспер, с его глубокими научными познаниями, не мог объяснить природу этой субстанции.

Мы находились на «Корсунде», этом враждебном и мрачном корабле смерти, около трех часов. От увиденных ужасов, а также незримых, но ощущаемых, некоторые люди были близки к истерике. Какая страшная трагедия постигла это судно? И когда, спрашиваю я себя, она доберется до «Циклопа»?

24 марта 1918

Уже несколько дней прошло с момента последней записи. Ни одной хорошей новости. Ничего, что спасло бы тех, кто тщетно ищет у меня ответы. Доктор Аспер опасается, что члены экипажа, поднявшиеся со мной на борт датского корабля, заражены неизвестной чумой. У них страшные ожоги на открытых участках рук, как будто они контактировали с источником очень высокой температуры. Доктор говорит, что ожоги очень похожи на те, что вызывает радий. Люди страдают от усталости и угнетенного состояния, слабости и сильной рвоты. Аспер делает все возможное, но состояние людей ухудшается. Боюсь, доктор тоже заражен, но не признается в этом.

Хотя и не имея внешних признаков неизвестного недуга, я стал чувствовать нарастающую тошноту и вялость. Ем с трудом. Мой разум затуманен, и я больше ему не доверяю.

Какой бы жуткий призрак ни кружил вокруг нас в тумане, с каждым днем он становится все ближе. Я уверен, что уже несколько раз видел, как в тумане скользит нечто гигантское и неописуемое. Возможно, это всего лишь мое воспаленное воображение, но я в этом не уверен. Тварь наложила проклятие на мертвое море и особенно на «Циклопа». Я не могу сказать, что это за призрак, или даже гадать о его природе, но не сомневаюсь: это злобная и голодная тварь. Она опутала корабль невидимыми нитями и медленно и терпеливо, капля за каплей, высасывает из нас кровь.

Я молюсь о смерти.

29(?) марта 1918

Смерть уже здесь. Безжалостная и голодная, она преследует наш корабль. Каждые день и ночь исчезают люди. Некоторые, захватив шлюпки, уплыли в туман. Желаю им удачи. Другие тоже избавились от страданий, но не по собственной воле. Этим утром — думаю, что это было утро, — мы обнаружили трупы трех человек, исчезнувших несколько дней назад. Как мне описать их останки? Кожистые, пустые оболочки, лица как сморщенные осенние листья. Они были опутаны какими-то жесткими нитями, такими острыми, что рассекали пальцы при малейшем прикосновении. Словно мухи, закутанные в паутину, трупы свисали с кормовых загрузочных кранов, их будто вздернули на виселице. Применив недюжинную сноровку, Холмс, наш боцман, сумел срезать трупы. Он забрался туда и распилил удерживающие их жилистые волокна с помощью ножовки. Доктор Аспер слишком болен, чтобы изучать тела. Я попробовал сам, но при попытке вскрыть одно из них ножом оно раскрошилось, словно было сделано из хрупкого стекла. Тела полностью обезвожены и кристаллизовались. Может, они замерзли? Не знаю и даже не могу предположить.

Мое состояние ухудшилось. Я передвигаюсь и живу благодаря одной силе воли. Не ел уже несколько дней, кожа стала настолько чувствительной, будто ее натерли каменной солью. Меня регулярно рвет кровью. Нас осталось от силы человек двадцать.

Апрель 1918(?)