Мертвые хватают живых

Старушка разволновалась и схватилась за валидол. Клаутов, который узнал все, что хотел и даже сверх того, решил задержаться еще ненадолго: ему показалось неудобным довести женщину до сердечного приступа и уйти. Оглядевшись, он увидел на полке коробки с сушеными травами, "медвежьим ушком" и "хвощем полевым".

— Завариваете? — чтобы отвлечь старую женщину от неприятных воспоминаний, поинтересовался он.

— Да. Почки у меня больные, вот врач и посоветовал отвар пить. Работа-то у меня сидячая, чтобы застоя не было. Уже две недели принимаю, вроде бы, полегчало.

— А вы еще брусничный лист добавьте, — посоветовала переводчица, — очень способствует!

Выйдя на улицу, Петр и Таня огляделись. Давешнего филера видно не было: то ли после выходка Борисовой наблюдения было решено снять, то ли прислали нового, им неизвестного и более умелого.

— Как ты догадался спросить про предыдущего жильца квартиры покойного генерала?

— Не знаю, как будто что торкнуло: ведь очень часто энкаведешники заселялись в освободившиеся квартиры тех, против кого они же и вели дела по пресловутой 58-й "политической" статье. А в результате у нас с тобой появился человек, у которого был мотив для совершения убийства Вацетиса…

— Имеешь в виду сына Борисова-Вельяминова?

— Увы, его сАмого: ни за что бы не стал его обвинять, даже если бы знал, что отравил Вацетиса точно он… Однако своя рубашка ближе к телу, и чтобы снять обвинение с себя, придется найти истинного убийцу, кем бы он ни был.

— Во время нашей замечательной беседы с консьержкой прояснилось и еще кое-что…

— Что же?

— Так ты не понял? Бабушка уже две недели принимает травяной сбор, способствующий мочеотделению. Мочегонное, говоря проще. Значит, она достаточно часто и регулярно покидает в последнее время свое рабочее место. И…

— Вполне могла не видеть, как к Вацетису шел убийца, а потом и выходил вон!

29

Из приветствия ЦК КП(б) Белоруссии И.В. Сталину по случаю шестидесятилетия (текст и стиль подлинные, приведены без изменений):

"Воссоединенные народы Белоруссии глубоко хранят в своем сердце Ваш образ — образ гениального создателя Белорусского государства, освободителя народов Западной Белоруссии от ига польских панов и капиталистов".

История, как известно, бывает писанная и неписанная. Одни верят только тому, что можно прочесть в умной книге, и если видят в советской конституции 1936 года слова о свободе организаций, то считают, что так оно и было; другие считают истинным только то, что услышат от непосредственных участников давних событий, принципиально не соглашаясь с известной поговоркой "врет как очевидец". Автор этих строк, будучи профессиональным историком, привык не доверять никому и ничему. Так вот, о неписанной истории. Многие старые большевики, (т. е. члены РСДРП-РКП(б) — ВКП(б) — КПСС с дореволюционным стажем) по привычке оглядываясь и понижая голос, рассказывали близким всевозможные истории, не вошедшие в учебники, либо противоречившие им. В соответствии с одной из таких исторических баек (ее услышал в свое время сам автор), Лаврентий Павлович Берия во время ежовских чисток лишь чудом избежал ареста. Якобы в Закавказье, где он занимал высокие партийные и чекистские посты, пришло уже указание арестовать Берия, но тот, услышав об этом от некоего своего друга, умолил его "не получить" приказ. Мол, дай мне возможность улететь в Москву и там попробовать разобраться. Вот сяду в самолет, тогда и распорядись меня задержать… Оказавшись в столице, Лаврентий Павлович встретился со Сталиным: тот его давно знал как своего верного сторонника. Дальнейшее известно всем: Берия сменил на посту главы НКВД Ежова и остался в Москве. Рассказчик приведенной истории уверял, что через несколько дней после этого неожиданного вознесения, при невыясненных обстоятельствах выбросился из окна своего кабинета тот человек, который "не получил" приказ… "Фишка", как теперь говорят, заключалась в том, что на взгляд рассказчика, у Лаврентия было что-то на Кобу, некий компромат. Во всяком случае, в отличие от многих других "товарищей по партии", позиции Берии вплоть до 1952 года, когда уверенным в своем будущем не мог быть уже никто, были непоколебимы — это факт…

… Опустив голову, Сталин мелкими шажками неторопливо шел вдоль длинного стола для совещаний. Дойдя почти до дверей, повернулся и пошел назад. Остановившись перед Берией который, поблескивая пенсне, следил за перемещениями вождя, спросил:

— Что Ежов? — вообще-то народный комиссар внутренних дел был приглашен для разговора совершенно по другой теме, но отчего бы не начать беседу с вопроса о его предшественнике?

— Кается, мерзавец.

— Кается, это — хорошо, — серьезно кивнул головой Сталин. — Вышинскому будет проще.

— Только делает это как-то странно: собственноручно написал, — шеф НКВД раскрыл портфель и достал лист бумаги, — "По всем пунктам предъявленных обвинений считаю себя невиновным. Виноват перед партией в совершении гораздо более серьезных преступлений".