Мертвые не кусаются

«Будь у меня пистолет, – думал Гарни, – этот паршивый тип и пикнуть передо мной не посмел бы! Пистолет быстренько поставил бы все на свои места». Мысли Гарни перенеслись к Майре. Вот уж кто сам напрашивается. И вообще – какого черта он тут сидит. Гарни наклонился вперед и повернул ключ зажигания.

Ему не понадобилось много времени, чтобы доехать до дома Батча. Он остановил машину в стороне от дороги, за несколько сот ярдов от хибарки под деревьями, и выключил фары. Здесь никто не заметит машины. Он, быстро и бесшумно шагая, приблизился к дому Батча.

Единственный огонек светился в комнате нижнего этажа. Беззвучно, осторожно ступая, он подошел к окну. Гарни испытывал большое почтение к слуху Батча. Уцепившись пальцами за край окна, он подтянулся.

Совсем близко от него стояла Майра, гладя платье. Она была одна. Гарни опустился на землю и обошел дом. Он легонько постучал по проволочной сетке кончиками пальцев. С минуту он ожидал, слушая, как сердце колотится резкими толчками. Наконец он увидел силуэт Майры в оконном проеме.

– Кто там? – услышал он ее голос.

– Здорово, малышка, – ответил Гарни, понизив голос. – Ты одна?

Она распахнула дверь и вышла на порог.

– Ник!

У нее перехватило дыхание. Гарни с радостью заметил это и усмехнулся.

– Он самый. Батч дома?

– Пошел в спортзал. Но он не так уж долго там пробудет.

– А теперь впусти меня, детка, мне надо поговорить с тобой.

– Нет, сейчас поздно, Ник. Тебе нельзя входить.

Гарни протянул руку и ухватил ее повыше локтя.

– Пошевеливайся, – прошептал он, – ты же не захочешь, чтобы видели, как мы тут треплемся.

От его прикосновения сопротивление Майры ослабло. Она позволила ему втолкнуть себя в дом. Когда они вошли в комнату, она вырвалась и прижалась спиной к стене, не отрывая от него глаз.

– Поосторожнее, – сказала Майра. – Он скоро вернется, ты знаешь. Он свалится как снег на голову. Он ходит тихо. Не надо, Ник, я боюсь, он придет. Ник, прошу тебя…

Гарни, не снявший сдвинутой на затылок шляпы, оторвал ее от стены. Майра всеми силами пыталась освободиться от него до тех пор, пока его рот не нашел ее губы. И тогда она прильнула к нему, колотя по его спине ладонями.

А по дороге шел Батч. Его огромное тело отбрасывало неуклюжую тень, которая спотыкалась и пошатывалась впереди него. Он не производил ни малейшего шума, шагая по траве. Его напряженный слух старался уловить звук мотора. Батчу приходилось быть настороже. После поворота он ускорил шаг. Батч знал, что теперь он почти дома. Идя со склоненной головой, он размышлял о Диллоне. Сэнки тоже тревожит его, он всадил в него уйму денег. Если Диллон не сможет подстроить результат этой потасовки, он потеряет слишком много.

Батч неслышно прошел по засохшей грязи, остановившись на верхней ступеньке веранды, принюхался к ночному воздуху. Ему не понравился воздух, он был горячим и душным. «Видно, будет буря», – подумал он.

Майра спрыгнула на пол с кушетки, когда вошел Батч. Гарни вскочил. От страха его лицо чуть позеленело. Если Батч обнаружит его здесь, он переломит ему хребет.

На Майре не было никакой одежды, кроме туфель и чулок. Она стояла рядом с Гарни, ее лицо застыло.

– Я как раз собиралась ложиться, – сказала она отцу.

Голос ее дрожал. Батч остался у дверей. Чутье подсказывало ему, что дело нечисто.

– Поздновато, – сказал он, склонив голову набок и прислушиваясь.

Майра жестом велела Гарни оставаться на месте. Гарни сидел, опершись на локоть и свесив на пол одну ногу. По его лицу стекал пот, придавая ему жуткий вид в ярком свете голой лампочки.

Батч сделал шаг вперед, закрывая за собой дверь.

– Сэнки в порядке? – спросила Майра.

– Да, – ответил Батч.

Он провел рукой по своей лысой макушке. Его глаза были устремлены прямо на Гарни. Два желтых сгустка буравили мозг Гарни.

– Что-то тут тихо, – продолжал Батч.

Майра нагнулась и подобрала платье. Батч услыхал шорох материи, когда она собирала платье в кольцо, чтобы надеть через голову.

– Что ты делаешь? – резко спросил он.

Майра вздрогнула, роняя платье.

– Я же сказала: ложусь спать.

Она нарочито громко задвигалась по комнате, поднимая гладильную доску и приставляя ее к стене.

– Сэнки одолеет Фрэнсиса? – спросила она, чтобы хоть что-то сказать.

– Интересуешься парнем, а? – спросил Батч.

От неудобного положения, в котором он сидел, у Гарни заболели мускулы, но он был слишком испуган, чтобы пошевельнуться. Не двигаясь, он смотрел на Батча.

– Почему бы и нет?

У Майры начали трястись колени. «Старый хрыч почуял неладное», – подумала она. Небрежно подойдя к кушетке, она опять подняла платье с пола. Ни Гарни, ни она не посмотрели друг на друга.

Движения Батча были стремительны. Он едва не наступил на ногу Гарни, проносясь мимо него. Он выхватил платье из рук дочери.

Майра отскочила к стене и прижалась к ней. Ее глаза широко раскрылись. Батч ощупал платье, потом поднес его к носу. Его широкое лицо потемнело.

– Ты что тут делаешь, черт побери? – прорычал он. – Почему ты разделась?

Стараясь придать голосу твердость, она спросила:

– Что с тобой сегодня? Мне стало жарко. Нельзя девушке снять платье?

– Поди сюда.