Мертвые пианисты

— Точняк, Завьялова! — воскликнула Ксюша и повернулась к Наде: — На восемнадцать ты, конечно, не тянешь, но из всех нас самое взрослое лицо у тебя. Может прокатить.

От новой, совершенно неожиданной ответственности Наде стало еще тревожнее. Когда все шумно вышагивали по грязным весенним улицам, она молча плелась позади. Неотрывно смотрела на блестяще-белую курточную спину Олеси Тихоновой со странными узорами цвета запекшейся крови. На Надю никто не оборачивался. Под ногами хлюпал серый разлагающийся снег, и из-за него казалось, будто в груди и в животе тоже сыро.

У супермаркета, в котором Надя раньше никогда не была, все достали из карманов и сумок деньги. Ксюша Лебедева два раза пересчитала немногочисленные бумажки и вручила пачку Наде.

— Вот, и с тебя еще стольник. Ну или хотя бы полтинник. Купишь всем по «Балтике». Если хватит денег — возьми больше. И закуску еще какую-нибудь на свое усмотрение.

— Какое усмотрение? — совсем испугалась Надя.

— Господи, ну чипсов купи.

— И когда на кассе будешь, сделай лицо посерьезнее, — добавил Лопатин.

Надя с трудом пробиралась через отделы, наполненные густой человечьей похлебкой. Надины ноги дрожали, а Надина правая рука так и не убрала в карман полученную пачку денег. Так и сжимала ее перед Надиным животом. Крепко, почти намертво, чтобы не дай бог не потерять.

Найти нужный отдел долго не получалось. Надя почти отчаялась, даже несколько раз успела пожалеть о том, что вообще решилась пойти в гости. Ведь сейчас она могла бы спокойно сидеть в учительской и ждать бабушку! Хотелось разрыдаться, хотелось позвонить бабушке и покаяться. Попросить, чтобы та ее забрала. Но забрала откуда? Надя была в незнакомом районе и по дороге в магазин абсолютно не обращала внимания на названия улиц.

К счастью, перед ней все же возникли стеллажи, заставленные разноцветными банками и бутылками.

Сглотнув горячий слезный ком, Надя тут же принялась искать «Балтику». Нашла довольно быстро. Мысленно сосчитала, что если добавит к общим деньгам сто рублей — как велела Ксюша Лебедева, — то сможет купить девять банок. И еще останутся деньги на три упаковки чипсов, лежащие тут же, по соседству. Надя выбрала сметанно-луковые — те, что ела, когда жила у папы.

И еще из общих денег останутся восемь рублей, но на них уже не купить ничего. Можно купить один рулон туалетной бумаги, но его не заказывали.

Надя аккуратно сложила банки и чипсы в корзинку и четыре раза их пересчитала. Чтобы точно не ошибиться. Прокрутила в голове список покупок условной Елены Ивановны. Добавила в него две банки пива «Балтика».

На кассе перед Надей стояла старушка с мальчиком лет шести. Старушка была чем-то похожа на ту, что одно время ходила в «Пятерочку» напротив Надиного дома (по вторникам и пятницам в четырнадцать двадцать). Мальчик настойчиво просил купить ему коробку жевательных мишек.

— Перестань, Сашенька. Я же сказала нет. Не могу я тебе их купить. Когда ты уже научишься понимать с первого раза?

А мальчик все не унимался, клянчил конфеты, носился вокруг бабушки — юркий, легкий, как флейта из «Шутки» Баха.

Надя подумала, что, видимо, у его бабушки нет денег. И тут же вспомнила, что, помимо общих денег, у нее есть еще дополнительные сто пятьдесят рублей. Должно хватить на мишек. Осознание этого факта расплылось по затылку согревающим оранжевым пятном.

Как только старушка с мальчиком отошли от кассы и стали укладывать свои покупки в сумку, Надя бросила на ленту коробку мишек. Ту самую, которую просил мальчик. Коробка медленно поплыла по ленте в окружении «Балтики». Надя сделала серьезное лицо, как ей сказал Лопатин, но кассир на серьезное Надино лицо даже не взглянул. Его собственное лицо было хмурым и словно бы неряшливым, небрежно вылепленным — с крупным носом и глубокими носогубными складками. Не поднимая на Надю глаз, он пробил Надины товары и устало буркнул цену. Чуть заметно шевельнул безвольными мясистыми губами. Надя выложила перед ним все имеющиеся деньги — общие и личные, побросала покупки в пакет и помчалась вслед за старушкой и мальчиком. Те уже приближались к выходу.

— Подождите! — закричала Надя, доставая на бегу из пакета коробку мишек.

Старушка и мальчик тут же остановились и удивленно обернулись. Добежав до них по коварному скользкому полу, Надя с трудом отдышалась и потрясла перед бабушкиным лицом коробкой с мишками. Теперь надо было что-то говорить. И Надя принялась судорожно разгребать кашеобразные мысли. Вылепливать в голове фразы из расползающегося теста слов.

— Что это? — металлическим голосом спросила старушка, кивнув на коробку.

Надя заметила, что морщин на лице старушки почти нет, зато есть сосудистые сеточки. В своей совокупности они напоминали карту крупных рек Африки.

— Это… это мишки. Жевательные мишки. Я их купила за свои деньги. Оплатила на кассе вместе с пивом «Балтика»…

Старушка молчала, и только сосудистые щеки слегка дрожали.

— И я хочу отдать их вам, — робко продолжила Надя, чувствуя, как теплое оранжевое пятно в голове почему-то остывает и съеживается. — Раз у вас нет денег… А мальчик хотел, и поэтому…