Мертвый город

Брайс Уолкер, теперь сидевший на переднем пассажирском сидении, сменил пижаму, халат и тапочки на кое-какую одежду Салли, которая неплохо сидела на нем. Он был в «Мемориальной больнице» после опасения сердечного приступа, которое оказалось только опасением, а молодой Трэйвис Эхерн находился там для проведения анализов, чтобы определить, что вызвало три тяжелых случая анафилактического шока, которые предположительно стали следствием аллергии на что-то в питьевой воде, возможно, даже на хлор. Когда стало очевидным, что работники больницы не являются теми, кем они были раньше, что ни одному пациенту не позволяется уйти, и их убивают в подвале, Брайс и Трейвис решили бежать.

Мама Трейвиса, диетолог и повар, работала в Мериуэзер Льюис на кухне. Она не звонила ему целый день и не приходила. Она была надежным человеком. Она любила его. Она бы не забыла хотя бы позвонить, если только с ней что-то не случилось. После побега из Мемориальной Брайс и мальчик отправились к дому Эхерна в микрорайоне, известном как Лэуэрс, и обнаружили, что дома никого нет.

Отец мальчика бросил свою жену с сыном так много лет назад, что у Трейвиса ничего о нем не осталось в памяти. Семья сейчас состояла только из Грейс и Трейвиса, и они были близки, они двое против всего мира. Он обожал ее.

Брайс знал, что если Грейс погибла, то потеря не сломает мальчика. Трейвиса больше не могло бы сломать ничего. Он был так юн, но Брайс мог разглядеть в нем прочность. Трейвис будет сильно и долго горевать, но он не согнется и не сломается, потому что он хороший мальчик и был так воспитан женщиной с сильным характером.

Брайс молился, чтобы Грейс оказалось живой. Он был вдовцом, а поэтому знал о горе слишком много.

В грядущие дни в этом городе будет великое горе, если предположить, что кто-то из них спасется, чтобы оплакивать умерших. Если бы Грейс была жива, и просто находилась где-то в другом месте, он бы отдал свою жизнь, чтобы ее спасти, если бы эта жертва была необходима, потому что хотел уберечь мальчика от продолжительной скорби по такой потере.

Трейвис с заднего сидения сказал:

— Если она не в школе, где мы будем искать дальше?

Салли ответил:

— С таким сложным расследованием, проводимым в гуще вторжения враждебных лунатиков или кем бы они, на хрен, ни были, совсем не факт, что мы справимся сами. То, что произойдет дальше, определенно не будет похоже ни на что из того, что мы можем ожидать, потому что они пришельцы, в конце концов, а это значит, что они думают так же по-другому относительно того, как думаем мы, как мы думаем по-другому относительно того, как думает горстка тонкошеих профессоров Лиги плюща[65] при разрешении конфликтов. Так выжимать себя через центрифугу «что если», пока не выловим все — ну, это просто неоправданная растрата времени и энергии. Мы будем мыслить позитивно и делать мир таким, каким хотим — а это мир, в котором твоя мама в безопасности в Мериуэзер Льюис, где, возможно, ранение незначительно вывело ее из строя, а возможно, где она всего лишь прячется.

Трейвис сказал:

— Мне нравится то, что вы говорите, сэр.

— Мне тоже нравится то, что я говорю. Знаешь этот вопрос, который они всегда задают — если бы ты остался на необитаемом острове на год, какие три книги ты бы взял? Правда состоит в том, что считаю себя настолько чертовски занимательным, что мне не потребовались бы книги вообще. Мне даже не потребовался бы короткий рассказ. Если бы на этом острове был только я, мои воспоминания и мой рот, то я, возможно, подписался бы на второй год.

— Вот и школа, — сказал Брайс.

Они промчались мимо, осматривая место. Все окна двухэтажного здания были темными.

В конце квартала Салли повернул налево и повел машину к въезду на автостоянку, которая находилась на поперечной улице.

Брайс заметил, что мантию снега на въезде и выезде не повредили следы шин. Другой въезд/выезд обслуживал стоянку с параллельной поперечной улицы, у дальнего конца школы, но подозревал, что снег там будет также нетронутым. Все уехали домой до начала бури, и бригада вечернего обслуживания также не работала.

Лампы автостоянки не горели, но Трейвис сказал, что их никогда не включали в ночное время, за исключением случаев, когда здание школы для чего-то использовалось.

Покрытые снегом, полдюжины школьных автобусов стояли в одном из углов стоянки. Салли припарковался между двумя из них, где «Хаммер» не был виден с улицы. Он выключил фары, заглушил двигатель.

Салли сказал:

— Трейвис[66] — так называют тех, кто всегда готов. Ты так же готов, как и твое имя, мальчик?

— Я не боюсь, — сказал Трейвис.

— Лучше бы тебе бояться. Бойся, но будь готов сохранить себе жизнь.

— Я имел в виду, — ответил Трейвис, — что я не боюсь того, что мы найдем. Она собиралась быть там, и если ее там нет, она может быть где-то еще, и с ней все в порядке.

— Ради всего святого, мальчик, — сказал Салли, — до того, как это все закончится, я просто обязан сделать тебя почетным членом своего старого подразделения, «Сумасшедшие ублюдки».